— Послушайте, мистер Стеббинс, — Вульф изо всех сил старался держать себя в руках. — Я ведь уже вам сказал, что в данный момент ни убийства Луиса Далманна, ни какого другого убийства никто расследовать мне не поручал. Вы лично, а также ваши сотрудники уже не раз в прошлом недвусмысленно давали мне понять, чтобы я не вздумал соваться в дела, связанные с расследованием убийств. Вы мне немало попортили крови, и уверен, что при первом же удобном случае с удовольствием займетесь этим снова. Но на сей раз я не вторгаюсь на вашу территорию, так что, ради всего святого, оставьте меня в покое.
Он положил трубку, я одновременно с ним сделал то же самое и заговорил:
— Это, конечно, тонкий ход, и глупо было упускать такой шанс. Но не спешите радоваться, ведь он сейчас все выложит Кремеру.
— Знаю, — голос звучал уже получше. — Дверь на цепочке?
Я отправился в прихожую, чтобы проверить, потом зашел на кухню сообщить Фрицу, что мы на осадном положении.
Я, конечно, мог бы просто ограничиться сообщением, что не пропустил назначенной на половину третьего встречи в банке и получил стихи и ответы, но, думаю, пора уже доставить вам удовольствие и познакомить с мистером Тальботом Хири. Не знаю, почему, но он как-то сразу меня удивил, может, потому, что у меня в голове уже сложился некий образ парфюмерного магната, а он ни чуточки на него не походил. Помимо всего прочего, он совершенно ничем не благоухал. Ростом он был выше ста восьмидесяти, пошире меня в плечах и лет на десять постарше. Туго натянутая кожа лица была такой нежной и гладкой, что, казалось, не нуждалась даже в бритве. Не говоря уже о каких-нибудь следах жира, сажи, краски или прочей мерзости. Одним словом, он вполне мог бы стать членом лиги «За естественного мужчину».
С ним были Бафф и О'Гарро, Ассы на сей раз не было. После того как они дали необходимые разъяснения, я был допущен в подвальное помещение. Потом мы с Баффом и Хири вошли в какую-то маленькую комнатку, и вскоре там появился О'Гарро в сопровождении служащего банка с сейфом в руках. Судя по размерам — он был всего сантиметров сорок в длину и что-нибудь двенадцать на семь в поперечнике, — сейф был арендован специально для этих целей. Когда служащий удалился, О'Гарро отпер сейф и вынул оттуда несколько конвертов, их оказалось шесть. С них свешивались шнурки с внушительными сургучными печатями. Четыре из них тут же были срезаны. Потом он спросил меня:
— Вам нужно только пять последних?
Я сказал, что да, и он протянул мне два конверта. На одном из них была надпись: «Стихи, вторая группа по пять четверостиший, конкурс „Пур амур“», а на втором: «Ответы, вторая группа по пять четверостиший, конкурс „Пур амур“». Я уже было вынул нож, готовясь их вскрыть, как О'Гарро сказал, что не хотел бы видеть содержимое, и отошел к дальней стене. Остальные последовали его примеру. С такого расстояния они уже не могли различать машинописного текста, но вполне могли наблюдать за мной, что они и делали. На столе были приготовлены карандаши и бумага, но я решил, что лучше воспользоваться своими ручкой и записной книжкой, сел и приступил к работе. Все пять четверостиший уместились на одной страничке, на другой были ответы, имена пяти женщин с краткими пояснениями, почему стихи относятся именно к ним.