Конечно, верховный судья здесь авторитет, в отличие от дочери фермера. Теперь ее родной город превратился в сборище ненавистников. И как ей жить дальше с осознанием того, что всю оставшуюся жизнь ее будет ненавидеть и презирать каждый человек, все те, кого она раньше называла соседями, друзьями? Боги, если так подумать, то эти люди — все что она видела в этой жизни, все что знала… Кристар был не просто ее домом, он был ее миром.
Потому, когда Михаэль вновь повернулась лицом к судье, в ее глазах не было той былой решимости сражаться за себя и свою честь до конца.
— Кто за то, чтобы признать ее виновной? — Прозвучал голос судьи, обращенный к присяжным. Девять человек, сидящие за отдельной трибуной, как один подняли правую руку. — Единогласно! Приговор, который получит обвиняемая… Кто предложит?
Хорошая тут система действует, ничего не скажешь. Сейчас, ее участь будут обсуждать, словно она была тем испорченным овощем, который надо было либо выбросить, либо положить в сарай подальше, чтоб не портил общего вида урожая.
— Ваша честь. — Прозвучал голос высокой дамы из присяжных. От этого обращения Миша невесело фыркнула. — Я предлагаю отрубить ей правую руку. Во-первых, это увечие сарозмерно тому, которое было нанесено давеча этой… девушкой. Во-вторых, рука именно за то, что она осмелилась ее поднять на представителя благородного дома Доу.
— Спасибо, Левра. Кто еще?
— Предлагаю десять лет в тюрьме Танд. — Раздался тяжелый мужской бас. Кто-то в зале сдавленно всхлипнул. «Мама» — догадалась Михаэль.
— Мистер Накдау, эта тюрьма для убийц и бродяг. — Напомнил Доу старший недовольным бормотанием. — Мы не можем ее туда поместить, потому что она имеет какой-никакой род.
— Штраф в размере двадцати тысяч греней. — Проговорил костлявый старичок, пощипывая свою редкую бороду.
— В таком случае ее можно сразу продавать в рабство. — Ответил на это судья. — Я же предлагаю другой выход. — Все обратились в слух, кажется, даже тишина застыла в ожидании. Миша же приняла почти скучающее выражение, хотя внутри уже молилась всем мыслимым богам. — Вчера, дамы и господа, когда я слегка оправился от потрясения… я решил рассудить здраво. Я всерьез задумался над причинами такого скверного поступка этой юной девушки. В самом деле, уважаемые, почему Михаэль Джелли совершила это вопиющее преступление? Может из недостатка денег? Нет, господа, все идет от воспитания! Из-за отвратительной дисциплины. — Послышалось одобрительное мычание. — Джелли нельзя оставлять в этом городе, потому что она нанесла оскорбление высшему дому, и с этим каждый согласиться. Она является опасной для общества. Для каждого. Разве вы захотите жить рядом с преступницей, держать рядом с ней своих детей? Михаэль Джелли не может остаться здесь, именно поэтому я предлагаю отправить ее в Амб.