А почему бы, собственно, Спрингстину не сыграть на углу? Мне кажется, было бы здорово, если бы он выступал там время от времени.
Мой номер в мировой классификации - 141, ниже, чем когда бы то ни было за время моей взрослой карьеры. Газеты пишут, что я посрамлен, но они совершенно не правы. Я был посрамлен, когда говорил с Брэдом в номере отеля. Я был посрамлен, когда принимал вместе со Слимом наркотики. А сейчас я рад быть там, где нахожусь.
Брэд думает так же. Он не видит ничего унизительного в местных турнирах. Он вновь полон энергии, вновь отдается поставленной цели - за это я его люблю. Он тренирует меня так тщательно, будто мы на Уимблдоне. Брэд не сомневается: это - лишь первый шаг к возвращению мне титула первой ракетки мира. Разумеется, эту веру я тут же подвергаю испытанию. Сейчас я - лишь тень себя давнишнего. Мои руки и ноги, быть может, уже натренированы, а вот разум пока еще не в форме. Я дохожу до финала. Нервничая от напряжения, непривычных обстоятельств и насмешек с трибун, я проигрываю.
Но Брэда так просто не смутить.
- Кое-какие технические приемы придется подучить заново, - говорит он. - Надо заняться выбором ударов. Тебе стоит подкачать ту мышцу, которая по ходу матча помогает теннисисту понять, какой удар сейчас сыграет, а какой - нет. Помнишь, что тебе не нужно всякий раз демонстрировать лучший в мире удар?
Каждый удар - это догадка, подкрепленная знанием. Но свои знания я растерял. Теперь я неловок, как в годы зеленого юниорства. Двадцать два года я потратил на то, чтобы отшлифовать талант и выиграть свой первый Большой шлем. Чтобы все это потерять, хватило и двух лет.
ЧЕРЕЗ НЕДЕЛЮ ПОСЛЕ ВЕГАСА я играю на местном турнире в Бербанке[38]. Соревнования проходят в городском парке. На одной из сторон центрального корта растет огромное дерево, отбрасывающее тень длиной в семь метров. Из тысяч кортов, на которых мне приходилось играть, этот, безусловно, самый жалкий. Слышно, как в отдалении мальчишки играют в кикбол[39] и вышибалы, рычат двигателями машины, громко орут магнитолы.
Турнир приходится на День благодарения. Вместо того чтобы есть дома индейку, я борюсь за победу в городском парке Бербанка, упав в рейтинге на 120 пунктов по сравнению с позапрошлым Днем благодарения. Тем временем в Гетеборге вовсю идет турнир Кубка Дэвиса. Чанг и Сампрас сражаются против шведов. То, что я не участвую в этом бою, печально, но справедливо. Я не имею права быть там. Мое место здесь, под дурацким деревом на краю корта. И пока я не смирюсь с этим, не верну себе прежних позиций.