- Отныне и до самого конца стержень - самое главное, - говорит Джил.
Я СНЯЛСЯ С УИМБЛДОНА, и пресса тут же разразилась новой порцией панегириков на тему: «Теннисисты его поколения уже ушли из спорта…»
Я перестаю читать газеты и журналы.
На исходе лета участвую в турнире на кубок Merecedes-Benz - и по-беждаю. Джаден уже достаточно подрос, чтобы ходить на мои матчи. Во время церемонии награждения он выбегает на корт, думая, что кубок - его. Что, конечно же, правда.
Я лечу в Монреаль, где ногтями и зубами прогрызаю себе путь в финал. Там встречаюсь с совсем юным мальчиком из Испании, о котором уже говорит весь теннисный мир. Рафаэль Надаль. Я не могу победить его. Даже не могу понять его стиль: никогда не видел на корте ничего подобного.
На Открытом чемпионате США 2005 года я - сенсация, популярный аттракцион: тридцатипятилетний игрок, участвующий в турнире Большого шлема. Я играю в этом турнире двадцатый год подряд: многие из сегодняшних теннисистов еще не прожили столько на этом свете. Я помню, как сражался с Коннорсом, выбив его из двадцатого в карьере Открытого чемпионата США. Я не склонен к риторическим вопросам о том, куда утекло время. Прекрасно знаю, куда оно девалось. Каждый сыгранный сет я чувствую своим позвоночником.
В первом круге встречаюсь с Разваном Сабау из Румынии. Накануне мне сделали четвертый, последний в этом году укол кортизона, так что спина полностью онемела. Я могу использовать свои основные удары, доставляя тем самым проблемы Сабау. Когда твои удары способны поражать соперника, когда он не успевает среагировать на подачу, которую ты можешь выполнить сто раз подряд, понимаешь, что день выдался прекрасный. Как будто ты раз за разом достаешь соперника прямыми в челюсть и при этом держишь про запас свой самый мощный удар. Я побеждаю за шестьдесят девять минут.
Журналисты говорят, что это была настоящая бойня. Они интересуются: не жалко ли мне было жестоко разгромленного соперника?
- Я не собираюсь помогать кому бы то ни было избежать опыта поражений, - отвечаю я.
Журналисты смеются.
Но я отвечал совершенно серьезно.
Во втором круге играю с Карловичем из Хорватии. Его официально заявленный рост - два метра, но, когда его измеряли, он, должно быть, стоял по колено в канаве. Он похож на тотемную колонну, на телеграфный столб, и его мячи летят по неправильной траектории. Когда Карлович подает, корт, кажется, становится вдвое больше, а сетка - на тридцать сантиметров ниже. До этого я ни разу не играл с таким огромным соперником. Даже не знаю, как подготовиться к такой игре.