Чарльз много времени проводил на шканцах, хотя управление кораблем передал капитану и его помощникам. Он, однако, сполна использовал прекрасный шанс сделать из Дэвида юнгу. Мальчик был без ума от моря. Постоянных обязанностей у него не было, но он учился всем премудростям морского дела у помощников капитана и постепенно познакомился со всеми операциями, выполняемыми на клипере.
У Руфи замирало сердце, когда она наблюдала, как босой Дэвид карабкается вверх и вниз по снастям. Но эти босые ноги стояли на редкость крепко и устойчиво. Дэвид показал себя с самой лучшей стороны.
А Джессика не пыталась скрыть своего восторга.
— Все мужчины в нашей семье обучались морскому делу с самого детства. Я ужасно рада, что Дэвид продолжает традиции!
Чарльз многозначительно кивнул.
— Дэвид получит лицензии капитана торгового судна ко времени своего совершеннолетия[13], — сказал он. — Это тоже семейная традиция.
Эрике стало любопытно.
— Почему же мужчины в вашей семье должны учиться мореплаванию? Разве они не видные бизнесмены и судоторговцы?
— Это так, — ответил Чарльз, — но чтобы иметь успех в торговых делах, нужно знать все и о ветрах, и о морях, а еще — о перевозке груза. В любом другом случае процветания не дождешься.
Немка начинала понимать «формулу успеха» династии Рейкхеллов — Бойнтонов.
Встречные ветры на сей раз были чересчур уж сильны и несколько замедлили продвижение клипера к берегам Северной Америки. Но, как заметил Чарльз, скорость — понятие относительное, особенно если речь идет о клипере. Переход, для клипера считавшийся долгим, можно было считать великолепным результатом для обычных судов.
Наконец вдали по курсу показался Блок-Айленд, а спустя некоторое время стал различим и Лонг-Айленд. Обойдя маяк на мысе Монток, «Лайцзе-лу» вошла в устье местной Темсы в Нью-Лондоне. Здесь у нее было свое место у причала. Трижды прозвучал пушечный выстрел — сигнал, возвещающий о входе корабля в порт. Однако ни мисси Сара, ни Джудит Рейкхелл Эллисон не покинули своих домов на приморской улице Пеко — они и не подозревали, что на борту находятся Бойнтоны. Однако Джеримайя, завидев тех на палубе, послал нарочного предупредить жену и дочь, которые немедленно присоединились к толпе встречавших у причала. После теплой встречи мисси Сара заявила, что у нее найдется место и для Эрики фон Клауснер, и для ее слуги.
Элизабет перестала слышать стук сердца, когда увидела Джонатана, стоявшего у основания пирса. Он казался старше того Джонатана, который ей запомнился. По его загорелому лицу пробежали первые морщины, волосы кое-где были подернуты сединой. Страдания состарили его, но красота и обаяние остались прежними. Он оставался самым великолепным и жизнерадостным мужчиной из всех, кого Элизабет когда-либо видела. Она задержала дыхание, когда он подошел к ней, обнял за плечи и ласково, как подобает любящему кузену, поцеловал ее в щеку. Этим ей и пришлось довольствоваться, но она готова была поклясться, что наступит день и он уже никогда не сможет считать ее своей родственницей.