Мимо внимания Чарльза не прошла возобновившаяся дружба между сестрой и бравым капитаном.
— Как ты полагаешь, — спросил он у жены, — может ли Даулинг оказаться тем самым человеком, что заставит ее позабыть свою безрассудную страсть к Джонни? Я помню, что тогда в Америке мы решили не принимать в расчет такую возможность, но ведь ситуация теперь изменилась.
Руфь медленно покачала головой.
— Не думаю.
Чарльз помрачнел.
— Но почему же нет?
— Ей просто наскучило все время быть дома и видеться только со мной. В ее возрасте постоянно нужна мужская компания, а ее у твоей сестры нет. Даулинг же, как и тогда, для нее нов и занимателен, дружба с ним — это свежие и захватывающие отношения, и она отдается этому порыву. Но как только ей станет ясно, что он по уши в нее влюблен, она, боюсь, моментально утратит к нему всякий интерес.
— Ты как-то слишком уверенно это говоришь.
— Не забывай, что, хотя я не очень хорошо знаю молодого капитана, я зато отлично знаю Джонатана. Их трудно даже поставить рядом. В этом-то, к несчастью, и кроются все беды Элизабет. Ей придется очень долго и мучительно искать человека, который обладал бы качествами Джонатана. И шансов его найти не так много.
После отплытия Элизабет сохранила самый живой интерес к особе капитана Даулинга. Сам же он был просто в восторге и каждый раз, когда ему выпадала свободная минута, оказывался в ее обществе. Она решила для себя, что отныне изберет свежую тактику по отношению к Джонатану Рейкхеллу. Ее нынешний флирт с капитаном положит начало этому новому подходу. Если у нее появится явный ухажер, не отпускающий ее ни на минуту, убеждала она себя, то, возможно, ей удастся встряхнуть Джонатана и заставить увидеть в себе женщину.
Но, однако, при всем этом ей и в голову не приходило задуматься о собственном душевном состоянии. Руфь правильно почувствовала усталость и подавленность Элизабет после многомесячного затворничества. В дополнение ко всему, мысль о бесплодии, ставшем последствием кошмарного аборта, служила постоянным источником депрессии. Не отдавая себе отчета, исподволь Элизабет стремилась освободиться от невидимых и невнятных страхов, которые томили ее.
И потому, к скрытому неудовольствию Чарльза и Руфи, на корабле она в открытую повела наступление на Джосайю Даулинга. Тот, казалось, совсем потерял голову и уделял ей все свободное от обязанностей время.
— Мне все это очень не нравится, — говорила Руфь мужу, — ничем хорошим это закончиться не может. Не хочешь ли ты сам поговорить с Элизабет? Или, может быть, лучше это сделать мне?