пирог на всю семью. В помощницы она позвала Элизабет. Когда они не спеша двинулись по пляжу к усадьбе Рейкхеллов, она заговорила спокойным, размеренным голосом:
— Я заметила, что ты целый день сегодня болтала с Джонни.
Элизабет рассеянно кивнула.
— По-моему, вы недурно провели время, — прямолинейно заявила Сара, — и, по-моему, Джонни прекрасно себя чувствовал. Если не ошибаюсь, таким раскрепощенным и веселым я видела его в первый раз со времени смерти Лайцзе-лу.
— Но… я думаю, вы несколько преувеличиваете…
Пожилая женщина посмотрела на нее очень пристально.
— Господь с тобой, детка! Неужто ты думаешь, что я буду уши тебе заговаривать? Правда — это правда, вне зависимости от того, что ты о ней думаешь.
Не привыкшая к американской манере излагать мысли, Элизабет ничего не отвечала.
— Твои чувства к Джонни, — мягко проговорила Сара, — не секрет для меня. Я уже давно об этом знаю, с тех пор как впервые тебя увидела.
Краска залила лицо Элизабет, и щеки ее запылали.
— Я давно хотела с тобой поговорить, — продолжала Сара, — но до сегодняшнего дня это была бы пустая затея. Теперь, надеюсь, этот разговор пойдет впрок. Я думаю, что хорошо знаю Джонни, поэтому ты уж прости меня за прямоту.
Элизабет кивнула, не зная, что ей придется выслушать дальше.
— Первое, что тебе следует запомнить, — продолжала мисси Сара, — это то, что он никогда не перестанет любить Лайцзе-лу. В его сердце навсегда сохранится уголок, который будет принадлежать только ей, и никакая другая женщина не сможет отвоевать его для себя.
— Странно, — проговорила Элизабет, которую это суждение отнюдь не повергло в ужас. — Именно сегодня я сама впервые поняла это. Может быть, не в такой форме, но сама мысль полностью совпадает с вашей.
— И что, это тебя не тревожит? — спросила мисси Сара и испытующе посмотрела на нее, чуть сощурив умные глаза.
Элизабет покачала головой.
— Не знаю почему, — тихо сказала она, — но меня это нисколько не тревожит. Видите ли, я не намерена сражаться с призраками. Я просто признаю, что между Джонатаном и Лайцзе-лу были совершенно особенные отношения, и чувство единения с ней, какие бы формы оно ни приняло, навсегда сохранится в его душе.
— Вот именно, — мисси Сара была явно довольна услышанным. — Но в то же время в нем живет и потребность любить живую женщину. И быть любимым ею. Надеюсь, ты и это сумела разглядеть.
— О нет, — произнесла Элизабет дрогнувшим голосом. — Но эта новость мне по душе.
— Но ведь это очевидный жизненный факт, — твердо проговорила мисси Сара, — и состоит он в том, что Джонни человек, ему надо есть, спать и любить. Он такой же человек, как и все мы, и у него есть потребности и страсти, — ведь они есть и у нас.