Элизабет кивнула, начиная понимать, что вступила в самый серьезный разговор о Джонатане Рейкхелле, который ей приходилось вести в своей жизни.
Они вошли на кухню и остановились около буфета. Мисси Сара открыла один из ящиков и, достав два больших лаймовых пирога, протянула их Элизабет.
— Мы разрежем их на месте, — сказала она. — Так их будет легче донести. Ты можешь взять сразу оба?
Элизабет кивнула.
— Отлично, — сказала она, — тогда мы все унесем за один раз.
Мисси Сара понизила голос.
— Если ты любишь Джонатана, а я предполагаю, что любишь…
— О да, люблю, — прошептала Элизабет, — люблю всем сердцем.
— Тогда тебе следует быть с ним терпеливой — очень терпеливой, — продолжала мисси Сара. — Он мужчина до кончиков волос, и никогда не умел распознавать своих чувств к другим людям. Самому себе он признается только в том, что ты ему симпатична. Начало этой симпатии было положено сегодня.
— Вы в этом уверены?! — воскликнула Элизабет.
— Терпение! — сказала пожилая женщина. — Интерес к тебе у него будет накапливаться понемногу, а потом к нему наверняка придет чувство вины. Ему обязательно должна прийти в голову мысль, будто он нарушил верность памяти Лайцзе-лу. Это чушь и вздор, но ничего не поделаешь, так рассуждают все мужчины.
— Но ведь тогда он никогда не женится на мне, — пролепетала Элизабет.
Сара усмехнулась и решительно покачала головой.
— Нет, голубушка. Чем больше будет разгораться его интерес, тем сильнее он будет хотеть тебя, если называть вещи своими именами. А это желание в конечном счете пересилит и чувство вины, и другие терзания. Вот, дитя мое, как устроен мужчина.
— Понимаю, — прошептала Элизабет.
— Но я повторяю тебе снова — и не перестану повторять, — ты должна проявить величайшую выдержку. Джонатан бьется сейчас над тем, чтобы спасти компанию, и эта работа берет верх над всем остальным. Потребуется время на то, чтобы он остановился, огляделся и в конце концов понял, что в его жизни имеются и другие стремления. Лишь после этого он начнет проявлять к ним интерес.
— Да-да, я понимаю, — проговорила Элизабет, ничуть, впрочем, не чувствующая себя ущемленной из-за перспективы прождать еще несколько лет, пока Джонатан наконец не оценит по заслугам все ее достоинства. Одна мысль о том, что ей удалось заручиться симпатией Сары Рейкхелл, необыкновенно вдохновляла ее и заставляла поверить в то, что иногда мечты сбываются. Эта поддержка и впрямь была исключительно важна для нее, если иметь в виду те отношения, которые связывали мисси Сару и ее воспитанницу Лайцзе-лу. Элизабет не раз приходилось слышать, что мисси Сара была ближе Лайцзе-лу чем любая другая женщина, и теперь именно она благословила Элизабет как преемницу китаянки. Это было нешуточное достижение.