Предвидя какое-нибудь язвительное замечание, се мать непроизвольно расправила плечи. Хомер же, вдруг осознав, что он изо всех сил сжимает кулаки, постарался убрать руки за фалдами своего сюртука. Джуди, однако, поразила и мать, и отчима тем, что без колебаний приблизилась к ним и, звонко расцеловав обоих, воскликнула:
— Добро пожаловать домой!
Такая встреча была для молодоженов полной неожиданностью, и они украдкой обменялись изумленными взорами.
Сара и Джеримайя, заметив их смущение и прекрасно понимая его причину, ласково им улыбнулись.
— Я считаю, — заявила Джуди, — что сейчас самое лучшее время рассказать вам о том, что я обо всем думаю. Ведь я правильно говорю?
Ее мать, казалось, лишилась дара речи.
— Безусловно, — ответил за обоих Хомер.
— Теперь я знаю всю правду, — выпалила девочка на одном дыхании.
К Джудит Эллисон наконец вернулась способность говорить.
— Что ты хочешь сказать этим, Джуди?
Джуди заговорила с таким достоинством, которого, казалось, невозможно было ожидать от девочки ее лет.
— Бабушка рассказала мне о поступках моего отца и о том, как тебе тяжело жилось, мама, — сказала она. — Я всего этого не знала и поэтому надеюсь, что вы простите мое отвратительное поведение.
— Ну, оно не было таким уж отвратительным, — проговорил, усмехаясь, Хомер.
— Нет, было, — настаивала Джуди. — Я хочу, чтобы ты это слышала, мама, — я уверена, что и Брэд будет во всем со мной согласен, когда вернется домой с Востока и я расскажу ему правду. У меня есть теперь только один способ доказать вам, как я раскаиваюсь, и я хотела бы попросить вас об одной услуге.
— Разумеется, мы сделаем для тебя все, что в наших силах, — прошептала Джудит.
— Конечно, ваше право — отказать в этом мне и моему брату, — торжественно провозгласила девочка. — Я прошу изменить мне фамилию на Эллисон, и чем раньше, тем будет лучше.
Хомер привлек ее к себе и крепко обнял, затем наступил черед ее матери.
— Я безотлагательно напишу прошение в суд о признании меня вашим отцом, — сказал Хомер. — Мне гораздо приятней считать вас собственными детьми, а не падчерицей и пасынком.
Джудит с трудом утирала слезы, хлынувшие из ее глаз.
— Не знаю, как вам удалось это, мисси Сара, — прошептала она, — но вы — настоящее чудо.
Сара Рейкхелл покачала головой, а потом твердо сказала:
— Ты ошибаешься, Джудит, я ничего такого не сделала. Я лишь предоставила твоей дочери возможность проявить то благоразумие, которым Господь щедро наградил ее, а все остальное она решила для себя сама.
Джеримайя чувствовал невероятное облегчение. Наконец-то они были избавлены от позорного клейма, оставленного его покойным зятем, и он твердо знал, что дочь и ее семья смогут теперь действительно начать жизнь заново вместе с Хомером.