— О, Кристиан. Это так печально.
Если бы она знала, насколько.
— Давай больше не будем говорить об этом. Это как вода под мостом.
— Правда?
Прошедшее время не притупило боль и унижение. Скорее наоборот. Теперь, когда потрясение прошло, когда он точно знал, как Венеция осуществила свой план, каждое воспоминание казалось открытой раной.
— Она использовала меня и выбросила. Больше мне нечего сказать о ней. — Не считая того, что ему и дальше придется говорить о ней. — Я собирался сказать тебе, что я женился.
— Извини, должно быть, я ослышалась? Что ты сказал?
— Этим утром миссис Истербрук стала моей женой.
Недоверчивое выражение на лице мачехи уступило место изумлению, когда она осознала, что он не шутит.
— Почему мне ничего не сказали? Почему меня там не было?
— Мы предпочли пожениться без лишней огласки.
— Не понимаю твоей спешки. И секретности. За то время, которое потребовалось, чтобы получить специальное разрешение, ты вполне мог сообщить мне о своих планах.
Она была ему почти как мать. Он заставил ее тревожиться, а теперь обидел. И все потому, что оказался слишком глуп, чтобы предвидеть последствия.
— Извини. Надеюсь, ты простишь меня.
Она покачала головой.
— Я не сержусь, дорогой, я потрясена. К чему эта таинственность? И почему миссис Истербрук? У меня сложилось впечатление, что она тебе не слишком нравится.
— Да. — По крайней мере в этом он не солгал.
— Тогда зачем жениться на ней? Ты выбирал жену, как блюдо из меню: взял рыбу, потому что мясо кончилось. Я даже не знаю, что думать. Ты совсем сбил меня с толку, Кристиан.
И разочаровал. Ей не нужно было произносить этого вслух, он и так знал. Исключить ее из одного из самых важных событий в его жизни и так бездумно вступить в брак — так, по крайней мере, это выглядело со стороны — было настолько нетипично для Кристиана, что она, должно быть, его не узнавала.
Его тон стал жестче.
— Я исполнил свой долг, матушка. Женился. Давайте не будем слишком глубоко вникать в причины.
Она одарила его печальным, но проницательным взглядом.
— С тобой все в порядке, Кристиан?
— Вполне, — отозвался Кристиан. — Со мной все в порядке.
— А твоя жена? Она знает о твоей даме с «Родезии»?
Ему не удалось скрыть свою горечь.
— А разве кто-то не знает?
— И что, она ничего не имеет против?
— Не думаю, что это ее волнует.
— Кристиан.
— Не хочу быть грубым, матушка, но мы с герцогиней, — произнести это слово — все равно что проглотить песок, — спешно отбываем на наш медовый месяц. Мне пора.
— Кристиан.
Он накрыл руку мачехи.
— Мне теперь завидует вся Англия. Порадуйтесь за меня, матушка.