— Кажется, мы договорились, что я исчезну, как только мы сойдем на берег.
— Но ничего не мешает вам вернуться ко мне, не так ли? Вы знаете, кто я и где меня найти.
— Скоро вы женитесь, и для меня это достаточное препятствие.
— Я могу отложить свадьбу. — Мачеха оторвет ему голову, но ради баронессы он охотно вытерпит редкие приступы недовольства вдовствующей герцогини.
— Это ничего не меняет.
Он покачал головой.
— Вы бессердечны, баронесса.
Она мигом парировала.
— А вы, герцог, слишком многого хотите.
После этого он оставил ее в покое, но Венеция уже не могла сосредоточиться на своем занятии.
Ну почему из всех людей именно Лексингтон должен был оказаться человеком таких широких взглядов? Вплоть до того, чтобы пригласить ее в экспедицию! Она мечтала об этом годами. Каждый раз, когда Венеция слышала о значительном открытии, она сожалела, что это не ей выпало счастье наткнуться на пласты осадочных пород и вписать страницу в историю геологических эпох.
Спустя четверть часа Венеция собрала сделанные отпечатки и надела на голову шляпу. Было бы невежливо заставлять его сидеть с повязкой на глазах еще дольше.
— Спасибо, сэр. Вы доставили мне большое удовольствие. Я найду дорогу к выходу.
Венеция не знала, что заставило ее пройти так близко от его шезлонга. Но ее голова, определенно закружилась, когда Лексингтон перехватил ее и притянул к себе. Скинув с ее головы шляпу, он приник к ее губам в страстном поцелуе. Ее кровь вскипела, а тело отозвалось яростной пульсацией в местах, о которых не полагалось упоминать в приличном обществе.
— Я прошу не так уж много, — прошептал он, почти касаясь ее губ. — Если вы собираетесь исчезнуть в конце плавания, только справедливо, если вы будете оставаться в поле моего зрения, пока оно не закончится.
С завязанными глазами ему следовало бы выглядеть беспомощным. Но он олицетворял собой целеустремленность и уверенность в себе. Сердце Венеции гулко забилось.
— Мне нужно идти.
— Когда мы снова увидимся?
— Нам не стоит больше встречаться.
— Стоит, уверяю вас. Я очень, очень давно ничем так не наслаждался, как вашим обществом.
В таком случае почему он не овладеет ею прямо сейчас? Прижатая к его телу, она могла чувствовать степень его возбуждения и хотела, чтобы он подчинил ее своей воле, как разбойник-вестгот свою пленницу.
— Я невосприимчива к пустым любезностям, — заявила Венеция, но ее голос дрогнул.
— Я ни разу в жизни не произнес пустой любезности, — совершенно серьезно возразил герцог. — Когда я с другими женщинами, мне кажется, что присутствует только половина меня, а другая предпочла бы находиться где-нибудь еще, в другом месте и времени. Когда я с вами, я не чувствую себя раздвоенным. Меня не преследуют другие мысли и другие желания. Вы не можете себе представить, как это приятно — полностью находиться здесь и сейчас.