— Отец Ангуса?
— Да. — Вандерхайд погрузился в воспоминания. — Тут неподалеку был паб, знаменитый своими политическими дискуссиями и поэтами. Некоторые из нас после совещаний ходили туда.
— Мне послышалось или нет, что вы сказали, будто были там всего пару раз?
— Возможно, немного больше.
Ребус ухмыльнулся. Если копнуть глубже, то, вероятно, выяснится, что некий мистер Вандерхайд некоторое время был президентом «Щита и меча».
— Отличный был паб, — вспоминал Вандерхайд.
— В свое время, — добавил Ребус.
Вандерхайд вздохнул:
— Эдинбург, инспектор. Не успеешь оглянуться, как меняют название паба или профиль магазина. — Он ткнул куда-то себе за спину тростью. — Но это никто изменить не может. Это тоже Эдинбург.
Трость указала на Касл-Рок[18] и попала кому-то по ноге. Ребус повернул голову в сторону того, кому достался удар, — это была женщина. И Ребус виновато улыбнулся.
— Давайте перейдем на другую сторону, посидим там, — предложил он.
Вандерхайд кивнул, и они, дождавшись зеленого светофора, перешли на более спокойную сторону улицы. Здесь стояли скамьи спинками к саду. Каждая была посвящена чьей-то памяти. Вандерхайд попросил Ребуса прочесть табличку на их скамье.
— Нет. — Вандерхайд покачал головой. — Никого из них не знаю.
— Мистер Вандерхайд, — сказал Ребус, — я начинаю подозревать, что вы попросили привезти вас сюда по единственной причине — хотели прогуляться. — (Вандерхайд улыбнулся, но промолчал.) — Так когда вы в тот вечер приехали в бар?
— Ровно в семь. Так мы договорились. Ангус, конечно, был в своем репертуаре: он опоздал. Думаю, он появился в половине восьмого. К этому времени я сидел в углу с виски и содовой. Кажется, я взял «Джей энд Би». — Этот маленький подвиг памяти, казалось, доставил ему удовольствие.
— Вы кого-нибудь узнали в баре?
— Слышите? Волынка, — сказал Вандерхайд.
Ребус слышал, хотя волынщика не видел.
— Играют для туристов, — отозвался он. — Летом зарабатывают хорошие деньги.
— Неважно играет. Наверняка одет в килт, а тартан неправильный.
— Так был в баре кто-нибудь из знакомых? — не отставал Ребус.
— Дайте подумать…
— При всем уважении, сэр, думать вам незачем. Вы либо знаете, либо нет.
— Так вот, я думаю, там был Том Хендри, он остановился у нашего столика поздороваться. Тогда он работал в газете.
Да, Ребус видел это имя в списке.
— Были еще… Я их не знаю, и они помалкивали. Но я помню запах лимона. Очень сильный. Я подумал, может, это духи, но, когда сказал об этом Ангусу, он рассмеялся и ответил, что пахнет не от женщины. Больше он ничего не сказал, но у меня создалось впечатление, что мои слова его очень насмешили. Не уверен, что все это имеет отношение к делу.