— Что он из себя представляет? — спросила Розмэри.
Поставив телефон на колени, Лэйкен откинула голову на спинку кресла и после минутного раздумья ответила:
— Помнишь миссис Уоткинс?
— Ту учительницу из воскресной школы? С лиловыми волосами и носом величиной с маленькую собачонку? Помню — помню. Раз в месяц она приглашала нас к себе на чаепитие. Чай отдавал лимонным концентратом и корицей и к нему подавались черствые пирожки. Мерзкая была старушенция.
— Помнишь, какие нотации она читала нам, если мы случайно трогали что-то у нее в доме?
Марк Рид был еще более щепетилен, чем миссис Уот. Он милостиво снисходит до разговора. Но выглядел он получше, чем миссис Уоткинс. Можно сказать, он довольно сексуален. Мало того…
— Лэйк!
— Прости, пожалуйста. — Она вздохнула. — Хуже всего то, что он упрям, как баран.
— Я говорила тебе, что он не станет этого делать, — протянула Розмэри равнодушным, ленивым голосом человека, не желающего забивать себе голову всякой заумью. — И его трудно за это винить. Идея была совершенно безумная. Ты не только потеряла время и поставила под угрозу свою работу, но и истратила все свои сбережения.
Собственно говоря, деньги не были ее сбережениями — это была страховка, которую Лэйкен получила после смерти родителей.
— Эти деньги предназначались для Ч. Д., — сообщила она Розмэри. — Для платы за обучение в колледже. Но это еще когда будет. И вообще неизвестно — будет ли. Ты меня понимаешь? Ведь мертвым мальчикам колледжи ни к чему.
— О, Боже, ты совсем спятила. Он не собирается умирать. Все врачи, включая мистера Джеркинса, твердят тебе, что все это исключительно фантазии Ч. Д. Твой мальчик шизоид.
Лэйкен улыбнулась, представив себе женщину, которая была ее лучшей подругой с первого класса. Сейчас она, скорее всего, развалилась на кушетке, водрузив ноги на кофейный столик, а под боком поставила тарелку с картофельными чипсами. Светлые волосы без сомнения взъерошены, очки сдвинуты на кончик носа. Очки Розмэри меняла в зависимости от настроения. То это были искусственные бриллианты Элтона Джона, то армированное стекло Бенджамена Франклина. Но чаще всего она носила круглые и слегка окрашенные стекла, в них она походила на огромного клопа, который кусается из чистого удовольствия. Розмэри была довольно стройная и легко могла бы сделаться фотомоделью. Но она этого не желала. Пять лет она успешно занималась организацией домашних обедов и скромных свадеб у себя на дому.
Однако в последнее время она стала устраивать эти мероприятия дома у Лэйкен и могла заботиться о Ч. Д., пока Лэйкен следовала по своему извилистому пути. Розмэри Лаваль была из тех незаменимых подруг, которые выручают в беде.