В углу — огромный примус. Когда созреют ягоды, Маша вынесет его в сад и будет варить варенье прямо на свежем воздухе. И тогда над поселком «Солнечный» повиснут аппетитные запахи.
Утварь и одежда развешаны на вбитые в стены гвоздики. Пусто и просторно. И все же — по-домашнему уютно. Быть может, это оттого, что за печью вдохновенно заливается сверчок?
Маша заснула, убаюканная колыбельным дуэтом сверчка и пламени. Сегодня не приснился ей часто повторяющийся кошмар: как она падает с высоты и вот-вот разобьется. Пригрезилось совсем противоположное.
Она стоит на земле, а с неба падает кто-то другой. Непонятно, человек это или метеорит. Он падает медленно, как бы не подчиняясь законам гравитации, и Мария впервые в жизни хочет оторваться от надежной почвы и устремиться ему навстречу. Это не получается, ведь она не бабочка.
Маша пытается расправить руки, точно крылья, и вдруг обнаруживает, что они примотаны к телу шелковыми нитями. Она — в коконе. Она куколка.
А у куколки есть надежда стать однажды прекрасной бабочкой. Просто нужно немного потерпеть, и страх высоты навсегда уйдет из ее жизни.
Чудесное ощущение. Как жаль, что это только сон…
— Эй, куколка! Вот он я! — раздался за спиной такой знакомый и такой неприятный голос с характерными визгливыми нотками.
Не оборачиваясь, Маша ускорила шаг. Менее всего хотелось ей столкнуться в это прозрачное солнечное утро с соседом по даче, Антоном Белецким, и вот ведь, как назло, он заметил ее. Раскачивается небось опять в своем гамаке, как худющий голодный паук. Маша прошлым летом чуть не попалась в его паутину. Едва вырвалась.
Скорее свернуть с аллеи, исчезнуть из его поля зрения! Преследовать ее Антон, конечно, не станет: слишком ленив для этого. Но какую-нибудь сальность вслед наверняка крикнет.
И точно:
— Весна, весна, пора любви! Мои гениталии жаждут разрядки. А ваши, Мария Николаевна? Мери, прильни же ко мне! Сольемся в страстном порыве!
Пошляк. Отвратительный белобрысый дурак. Подумать только: ведь было время, когда Маша считала его интеллектуалом! А выяснилось, что можно быть кандидатом наук и в то же время полнейшим нулем!
Был бы жив отец, он бы приструнил наглеца Белецкого. Но отца нет, и приходится спасаться бегством, пока этот чертов биолог еще что-нибудь не проорал и не испортил настроение окончательно.
Но вот живая изгородь из пышно разросшегося шиповника укрыла ее. С каким удовольствием Маша отстегала бы этими колючими сучьями Антона, как когда-то воткнула кактус в нос Ильи Иванова. Белецкий — из той же когорты отвергнутых ею мужчин.