— Да нет, ничего, пустяки! — отвечала Колосова-старшая. — Кошка у нас рожает.
— Что-о? И это вы называете пустяками?! Кошка! Рожает! Да вы… вы просто бессердечный человек!
Вера Петровна бросила трубку на рычажки с такой силой, что аппарат едва не треснул:
— Маша! Мария Николаевна! Товарищ Колосова! Вы отправляетесь немедленно! Промедление смерти подобно!
Сбежались перепуганные девчонки: кажется, у Маши Колосовой беда, нужно что-то делать!
— Собираемся! — торжественно объявила директриса. — Я тоже с вами! Я — опытная акушерка!
— Да куда мы едем-то? — никак не доходило до Маши.
— Принимать роды!
…Обычно дорогие иномарки останавливаются возле крупных банков, престижных отелей, шикарных супермаркетов. Там их вид никого не удивит.
А этот серебристый шестисотый «мерседес» вел себя странно: курсировал от библиотеки к библиотеке. От крупнейших — к более мелким.
Роскошный сверкающий лимузин странно смотрелся среди стареньких средств передвижения, припаркованных у дверей книгохранилищ: как щеголь, облаченный во фрак, меж посетителей пивнушки.
За рулем сидел широкоплечий брюнет со жгучим взглядом черных глаз. От остановки к остановке его смоляные брови все сильнее хмурились, и выглядел владелец «мерседеса» все более мрачным и удрученным…
Садясь в автомобиль после очередного неудачного визита, он открывал резной сундучок, стоявший рядом с ним на пустом переднем сиденье, вынимал оттуда фигурку королевы из светло-желтого матового янтаря и вглядывался в тонкие черты ее лица.
Потом, прикрыв глаза, некоторое время держал ферзя в кулаке, словно желая подпитаться его энергией.
После этого у него, кажется, появлялись силы для продолжения поисков, и машина вновь мягко трогалась с места.
Скорая акушерская помощь немного запоздала.
Два котенка уже появились на свет: гладкий серый и рыжий пушистый.
Пуська деловито вылизывала новорожденных, а Наталья Петровна в умилении глядела, как они беспомощно мотают слепыми головами.
Этот умильный взгляд смягчил сердце директора библиотеки, заподозрившей было Машину маму в бессердечии. Она энергично протянула сморщенную пятерню для крепкого дружеского рукопожатия:
— Ладно уж, будем знакомы. Приятно обнаружить, что человек оказался лучше, чем о нем думала поначалу!
— Очень рада, — растерянно отозвалась Наталья Петровна и ойкнула, когда ее ладонь сжали по-мужски, до боли.
Две ровесницы, они как-то сразу нашли общий язык. Между ними вмиг установилась определенная иерархия: Вера Петровна — покровитель, Наталья Петровна — подопечная. Позабыв о кошке с котятами, директриса повела Машину маму на кухню пить чай, как будто именно она была хозяйкой этой квартиры.