— Я знаю, к чему вы клоните. Вы тянете время, чтобы мы вообще не попали на это собрание. Так вот, если потребуется, я пройду всю дорогу пешком.
Она потянулась к ручке дверцы.
— Подождите. Я доставлю нас обоих на это проклятое собрание. Но сначала хочу задать вам несколько вопросов.
Линди не любила вопросы, которые задавал Ник. Она уже намеревалась выпрыгнуть из грузовика и припуститься трусцой по дороге, но вовремя вспомнила, что далеко не убежит в этой юбке и нелепых босоножках. Тем временем Ник уже приступил к своим вопросам.
— Как это вас угораздило получить такое имя — Линден Элоиза?
Она поддернула рукава. Может, ей это только казалось, но эта дурацкая блузка с каждой минутой все больше обвисала, с ней просто сладу не было.
— Я уверена, что в отчетах тех, кто шпионил за мной, вы найдете ответы на все ваши вопросы. Я хотела бы поговорить о том, где вы собираетесь искать новое место для строительства вашего авиационного завода.
— Линден… Это, по-моему, название дерева?
— Меня назвали в честь отца. Я Линден-младшая. Мне хотели дать еще и имя матери, но Линден Агата — это было бы слишком даже по понятиям моих родителей. Когда я родилась, тетя Элоиза приехала помочь. Слава богу, что не смогла приехать тетя Алейн — с этим именем я бы просто не выжила. А так все, кроме моих студентов, называют меня Линди. Вот и все. Вы удовлетворены?
Он тихонько засмеялся.
— Линди… Вам идет. Вы знаете, что так называли Чарльза Линдберга? Вот это был летчик!
Он посмотрел в окно, будто надеясь увидеть, как из облаков внезапно вынырнет «Призрак Сент-Луиса» и пронесется у него над головой.
Теперь у Линди возникли вопросы.
— Вы действительно любите самолеты и вообще все, что летает?
— Как только мне стукнуло пять, я уже знал, что в один прекрасный день сяду за штурвал самолета. Мне никогда больше ничего и не хотелось. Самое потрясающее ощущение — это когда ты один в воздухе, в одноместном самолете, только ты и небо. Большие самолеты — не для меня. Все реактивные, турбовинтовые — не то. Мне подавай цилиндровый двигатель и пропеллер.
Увлекшись, он так красноречиво жестикулировал, что стукнулся рукой о руль, даже не заметив этого. Вечернее солнце осветило золотые прядки его волос, и они зазолотились так, что казалось, его энтузиазм разжигает пламя у него на голове. В нем было столько жизни! Несмотря на свое прежнее решение, ей очень хотелось узнать о нем побольше. И о том, что же может заставить его, забыв обо всем, взволнованно размахивать руками.
— Неужели строить самолеты так же увлекательно, как и летать? Вы довольны работой в «Олдридж Авиейшн»?