— Ну, говори! Длинно-длинно… Докуда?
— Отсюда до того дома.
Бесси меряет глазами расстояние и приказывает:
— Длинней! А иди потише.
— Мы ходили смотреть пароходы и самолёты, помнишь?
— В доки?
Тэдди презрительно кривит губы:
— В доках всё настоящее… А те пароходы, в окне, малюсенькие и за стеклом. Капитан ростом с муху.
— С муху?!
— Даже меньше. А бинокль у него такой крошечный — совсем не видно… А на мосту поезд, в окнах человечки и наверху самолёт…
Бесси быстро говорит:
— Тэдди, идёт…
Бесси горбится и волочит ногу.
Тэдди видит женщину с плетёной сумкой и достаёт из кармана два тряпичных мячика. Затем он устанавливает на лбу трость и, жонглируя мячиками, преграждает женщине дорогу. Она, глядя на Бесси, долго роется в кошельке.
Из ворот дома выходит старушка. За подол её платья держится девочка чуть-чуть повыше Бесси. Девочка подбегает к Тэдди и, открыв рот, следит за полётом мячиков.
Сзади зрителей останавливается длинный, сухопарый полисмен.
Бесси тычет Тэдди пальчиком в бок.
Тэдди переводит глаза на сестру и весело подмигивает: она может быть спокойна — в приют сажают только за попрошайничество, а торговать на улице или давать представления, да ещё такие отличные, можно сколько угодно…
Но всё-таки Тэдди торопится окончить программу: от такого количества зрителей проку мало. Резким движением головы он подкидывает трость и ловит её на носок башмака.
— Ап! — и мячики высоко взлетают вверх.
Тэдди открывает сумку навстречу опускающимся мячикам.
— Ап! Ап! — Мячики один за другим послушно прячутся в сумке.
Тэдди левой рукой хватает трость, правой срывает шапку, закидывает голову и замирает. Представление окончено.
Когда зрители расходятся, Бесси озабоченно спрашивает:
— Сколько?
Тэдди подбрасывает никелевую монетку:
— Чикин-ликин!
И «длинно» рассказывает о горбатом мосте через Темзу, о страшных башнях Тоуэра, куда каждого, кто обидит короля, запирают на сто лет. Узников стерегут вороны с железными клювами, самому младшему из них триста тридцать три года…
— А потом мы подошли к решётке и увидели… Что увидели?
Бесси печально вздыхает:
— Ох, я не угадаю… Говори уж!
Всякие ограды, заборы, даже глухие каменные стены Тэдди считал чем-то вроде черты при игре в «классы» — наступать на неё нельзя, а перепрыгнуть на одной ножке разрешается. Сквозь решётку они легко проникли в сад. Тэдди показал сестре золотых рыбок в мраморном бассейне и даже попробовал поймать одну из них. Они вошли в беседку и сквозь окошечки из цветного стекла видели небо — то холодно-зелёное, то жутко-красное, то весело-жёлтое.
Этот мир за решёткой был так великолепен, что Тэдди стал присматривать в нём уголок, пригодный для жилья.