— А вы, собственно, кто? — только спустя промежуток времени, в который прошел шок от страшной ошибки, я поняла, что официальный в форме обращается ко мне.
— Моя племянница. В моем доме она несколько раз встречалась с Юрковым… — выступил вперед заместитель.
Я развернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы бежать… Я бежала в раскаленных потоках людской толпы, летнего воздуха, вернувших всю свою прелесть улиц…
Возле проходной завода было только собаки и больше никого. Я буквально взлетела по лестнице, промчалась вдоль пустынного коридора… Он стоял возле окна, разговаривал по мобильному телефону, к двери спиной. Дверь в кабинет хлопнула. Он обернулся. Я увидела застывшее в глазах удивление. Удивление — и что-то еще. Медленно опустил телефон вниз. Больше — ничего не было. Не было даже потока моих истерических слез. Только — судорожный взмах ресниц, не услышанный спазм, и дрогнул мир, когда, прижимаясь всем свои телом к его груди, я целовала его руки, плечи, глаза, всхлипывая как ребенок:
— Любимый… любимый…
После «истории со смертью» прошла неделя. Счастье по — прежнему светилось передо мной, как бриллиант. Я чувствовала себя удивительно счастливой! Мои силы увеличивались от воспоминания про ночь любви — единственную настоящую ночь нашей любви…
Он позвонил довольно поздно, около 10 вечера, когда я только вышла из душа. Я не успела одеться, и, выбежав на телефонный звонок, куталась в махровое полотенце, чувствуя, что почему-то меня пробирает дрожь.
— Нам нужно срочно увидеться! — в голосе его звучало неожиданное (для меня) нетерпение — я и не предполагала, что в отношениях со мной он может быть нетерпелив.
— Увидеться? — помню, я даже немного растерялась.
— Да, прямо сейчас. Через полчаса жду тебя в кафе «Путь» на Садовой. Знаешь это кафе?
В кафе?! Я подумала, что ослышалась. За все время наших отношений мой кошмар ни разу не назначал мне встречу в кафе!
— Как это? — отреагировала я.
— Как это, как это… — я поняла, что он сердится, — очень просто! Сейчас оденешься, выйдешь из дома и за полчаса добежишь до Садовой! Тебе же близко, я знаю! Что же тут не понять?!
Он то злился, то разговаривал со мной, как с грудным младенцем.
— Но почему — именно сейчас? Что случилось? Почему в кафе?
— неужели и здесь тебе нужно демонстрировать свой поганый характер? Неужели ты не можешь сделать для меня такую малость? Можешь или нет?
— Нет, — сказала я, — во — первых, я устала и уже собиралась спать. Во — вторых, я вымыла голову и у меня мокрые волосы.
— Высохнут по дороге! — он даже не собирался меня слушать.