— Я тоже тебя люблю!
Очень — очень… Больше всего на свете… К черту всех белок! К черту — всех…. Сегодня, когда я пишу эти строки, несколько часов назад Дима вышел из этой комнаты. Восемь дней прошло с тех пор, как я подумала, что очень — очень его люблю. Два дня, как меня выписали из больницы. За все это время мы почти не говорили, не обменялись и словом. Дима вошел в комнату, держа в руках плоский черный футляр. Положил мне на колени.
— Это тебе. Раскрой.
Я открыла. На темно — синей подкладке засияли звездами переливающиеся камни — огоньки: серебристый, золотистый, синий, зеленый… Камни. В оправе из золота. Ожерелье. Настоящее ожерелье с камнями. В прошлое время я задохнулась бы от восторга, замерла в экстазе… Теперь красивая безделушка не вызвала во мне никаких эмоций. Кусок мертвого металла, да и только… Безразличие звучало в моем голосе, и я совсем не пыталась его скрыть:
— Что это?
— Это ожерелье. Здесь бриллианты, изумруды и сапфиры. Я купил его сегодня. Честно говоря, оно стоит больше, чем гонорар за мой концерт!
— Сколько же оно стоит? Интересно, сколько ты на меня не пожалел?
— Не нужно так говорить! Ты знаешь, как я тебя люблю и…
— Сколько оно стоит?
— 35 тысяч долларов.
Я усмехнулась. Он заметно огорчился.
— Зачем ты это сделал?
— Я прошу у тебя прощения! Я хочу попросить у тебя прощения и сказать, что такое больше не повторится! Никогда.
Я вынула ожерелье из футляра. Камни заиграли всеми цветами радуги, переливаясь в моих пальцах. Какая все-таки красота! Я играла им на свету, наслаждаясь мелодичным звуком подвесок… Потом подняла руку и изо всех сил швырнула на пол. Ожерелье ударилось о паркет с жалобным стуком… Димка вскочил с места с криком:
— Ты что?!
— Убери отсюда эту гадость!
— Тебе не нравится?
— Я сказала — убери! И себя тоже!
— Это означает, что ты меня не простишь?
Я молчала.
— Ты меня больше не любишь? Но хоть это ты можешь сказать?
— Я тебя ненавижу!
— Это неправда!
— Ненавижу! Ненавижу!!! — я размахнулась, целясь ему в голову футляром. Но Дима быстро вышел из комнаты. Хлопнув за собой дверью. Я подняла ожерелье с пола. Очень скоро оно стало мокрым. Наверное, потому, что я слишком тесно прижала его к щекам…
Итак, Дима припарковал свой мерседес на стоянке возле турбазы и пошел прямиком к Вал. Евгу и деляге из ночного клуба, которые уже стояли возле дома. До чего же гнусная морда у местного деляги — устроителя гастролей! Хитрая, угодливая, льстивая, лживая морда. И явно заодно с Вал. Евгом. Но хуже всего то, что Дима пошел разговаривать. Вроде бы обычный поступок, но отчего я так распсиховалась? Сама не знаю. Этим вечером Диму сразу везут на концерт, на который я твердо решила не ехать. Я хочу отдохнуть и принять ванну. Я устала от всех хочу остаться одна.