Димка звонил Доминику, договариваясь о встрече…. Нервничал (разумеется, Доминик прекрасно знал финансовое положение Димочки, знал, что мистер Дима на мели). Доминик согласился его принять — очевидно, в расчете на будущие гонорары, которые он заработает в компании с Викторовым (в эстрадной тусовке новости распространяются мгновенно). А Дима все еще не подписал официально с Викторовым контракт. Вместо этого он поехал к Доминику. Крепко прижавшись спиной к дереву, я закрыла лицо руками. Господи, что же он с собой делает…
Дима употреблял наркотики давно, но несколько лет назад, когда карьера его была в самом расцвете, на взлете, он прошел курс своеобразного лечения от наркозависимости в одной из дорогущих частных клиник. Господи, сколько денег и здоровья стоило это лечение — и ему, и мне… Чародею — профессору удалось поставить Диму на ноги (не буду здесь уточнять, что он ему вколол). После клиники Димку перекосило в другую сторону — в сторону алкоголя, он стал пить. Но не запоями, просто залпом. Коньяк — стаканами, как пьют обычную воду. Так сильно, что начал меня пугать. И вот теперь… Если опять добавятся наркотики, все это быстро сведет его в могилу. И что тогда будет со мной? И все из-за того, что один ублюдок застрелил другого ублюдка! Разумеется, страх и депрессия. Над Димой висит меч на ниточке — смерть Сергея Сваранжи. В любой момент ниточка может оборваться и… Что теперь делать?! Что мне делать?! Димка… Мой милый светловолосый Димка… Мой храбрый и смешной Димочка… Мой слабый и мечтательный… Мой задиристый и забавный… руки дрожали… Димкино лицо расплывалось в радужные круги, которые, просачиваясь, стекали между моих пальцев… Я оплакивала не только себя и его… Я оплакивала весь разрушенный мир, единственными средствами борьбы в котором оставались безнадежность и мои слезы… Почему единственными? А если? Резко оторвав руки от лица, я выпрямилась. В голове гулко зазвучали чужие слова о том, что мне самой захочется выяснить правду, что выяснение обстоятельств будет в моих интересах… Что расследование будет выгодно и Диме, и мне… А к Доминику поедет дура Розалия и ей подобные, а не мой Дима! А что, если… Слезы прошли. Я гордо подняла голову. Потом вздохнула (представив семейный скандал) и поехала домой.
Однако никакого скандала не было. Минут за десять до приезда Димы раздался телефонный звонок.
— Здравствуй, красавица, — сказал мужской сочный голос с едва уловимым не русским акцентом, — так я и знал, что рано или поздно тебе позвоню! Догадываешься, кто говорит?