— Они разве так поздно перестают? — искренне удивилась Мила.
— Ну, я не знаю! — почему-то раздражилась Татьяна. — В конце концов, какая Шпатцикову разница? Он должен усвоить одно: что мази он еще какое-то время не получит. Думаю, ты еще о нем услышишь! Адрес свой ты сама ему написала, так он этим не удовлетворился, все расспрашивал, на какую сторону у тебя выходят окна. Жди, скоро он поселится у тебя на балконе.
— Я его не боюсь.
— Но ты-то, ты-то должна держать фасон! Неужели, ты уже раздумала зарабатывать деньги? Так быстро? Только начав? Войдя, так сказать, во вкус?
— Нет, просто у меня неприятности. Листопадова убили, — нехорошим ровным голосом сказала Мила. — И на Ольгу совершили нападение, привязали ее в лесу, правда, ей удалось спастись.
Татьяна стала причитать и охать, но Мила перебила ее:
— Знаешь что? Пойду-ка я спать, завтра договорим.
Она упала на кровать поверх покрывала и отключилась. Ей снились противные сны, когда что-то кому-то хочешь доказать, куда-то бежишь, но ноги не бегут, и оттого ты испытываешь панический страх. В своих снах Мила бегала по коридорам, где не было окон, и через некоторое время поняла, что начинает задыхаться. Она замолотила руками и ногами по постели и тотчас же проснулась. А проснувшись, обнаружила, что дышать ей и в самом: деле нечем, потому что кто-то душит ее.
Черный человек с неразличимым в темноте лицом навалился на нее всем телом и сомкнул на шее руки в кожаных перчатках. Когда он надавливал сильнее, перчатки противно скрипели. От убийцы одуряюще пахло дешевым одеколоном. Мила ни о чем не успела подумать, когда заработали рефлексы. Она почувствовала, что ее раскинутые по кровати руки сильно напряглись и сжались в кулаки. Затем она сделала одновременное молниеносное движение, изо всех сил ударив нападающего с двух сторон по ушам. После чего закричала. Она зажмурилась и кричала, кричала и кричала, пока кто-то не принялся тормошить ее за плечи.
— Людмила, перестаньте! — требовал чей-то настойчивый голос.
Мила послушалась, перестала вопить и открыла глаза. В тот же миг ей захотелось закричать снова — над ней нависал все тот же темный силуэт незнакомца.
Она пискнула, но в этот момент в комнате вспыхнул свет, и она опять невольно зажмурилась.
— Людмила Николаевна! — раздался неподалеку нежный, почти детский голосок. — Ой, а вы кто?
— Глубоков… водный, — ответил кто-то голосом Константина.
Мила заставила себя открыть глаза и увидела, что в комнате действительно находится ее любимый сыщик и медсестра Жанна с первого этажа.
— Я услышала крики, — объяснила та. — Побежала наверх узнать, что случилось, дверь оказалась распахнута, я вошла. Я думала, может Людмиле Николаевне плохо. Я тогда бы сделала укол еще до приезда «Скорой».