Он подозвал к себе Алаева и кивнул на дефибриллятор.
— Угости-ка его средненькой порцией.
— Не вопрос, — плотоядно потёр ладони Денис и занялся своим любимым занятием.
Деловито настроил аппарат, натянул на свои руки резиновые перчатки, взял за пластмассовые ручки токопроводящие диски и, подойдя к пленнику вплотную, приставил их к его вискам. По кивку отирающийся здесь же Рудольф нажал на аппарате красную кнопку. Мощный разряд электрического тока ударил в мозг Кривцова. Поверьте, ни один супермен не выдержит такого болевого шока и расскажет всё, что знает. Сделал бы это и Сергей, но разряд парализовал его память, и всё что осталось в её ячейках, так это одно словосочетание: «Кочан поведал». Это и промычал шокированный Кривцов. Стрельцов нахмурил лоб, видимо припоминая. Процесс пока слабо поддавался. Слово было болезненно знакомо, и не из ботаники… Слово из прошлого Стрельцова, которое уже успело припорошиться в его памяти сытой жизнью. Василий Степанович продолжал хмуриться и, шевеля бровями, покусывал нижнюю губу.
— Может ещё разок? — осведомился у босса Денис, снова прижимая диски к вискам Кривцова.
— Погоди, — остановил его Василий Степанович. — Лучше «сывороткой правды» накачаем.
Алаев, не снимая перчаток, отправился за «сывороткой правды», которую гендиректор «Беркута» приобрёл в избыточном количестве. Благо, средства позволяли.
Однако, введение его в кровь полумёртвого Кривцова не принесло желаемого результата. Мозг Сергея постепенно умирал, и максимум через четверть часа его душа должна была покинуть бренное тело. Добиться от него ещё чего-то было просто невозможно физически.
— Ну, и что с ним будем делать? — Денис своими пальцами раскрыл сомкнувшиеся веки Сергея и заглянул в его расширяющиеся зрачки.
— Выбросьте это дерьмо, — думая о своём, приказал Василий Степанович.
Сейчас ему было не до полутрупа. Он вспомнил, что значило для него слово «Кочан» и даже судорожно передёрнулся от этого воспоминания.
— Значит, домик заказываем? — уточнил Денис.
— Какой к чертям домик? — взбурлил Стрельцов. — Это не тот товар! Влейте в него, пока это ещё возможно, литра полтора водки и выбросьте на свалку.
Стрельцов поднялся к себе в кабинет в горьких воспоминаниях. А в момент соприкосновения его пятой точки опоры с кожей кресла, в нём уже бушевал пожар ненависти. Кочан!!!
Приказ шефа был выполнен. В отдающего концы Серёжу вкачали полтора литра суррогатной водки и отвезли на свалку. Где и оставили для пиршества одичавшим собакам и гигантским крысам-людоедам.