— Как твоя губа? улыбку.
— Ничего. — Рассел пожал плечами. — Знаешь, я долго обо всем этом думал. Извини, я грубо с тобой разговаривал. За такие слова и я бы врезал себе в челюсть.
Рассел шагнул к ней ближе, но садиться нe стал.
— Знаешь, всю свою жизнь я думал, что в запасе у меня уйма времени и я всегда успею принять решение относительно нас с тобой. Я считал так, когда познакомил тебя с Грейсоном Баркли. Я считал так все эти годы вплоть до того момента, когда ты уехала в Харан. А когда ты вернулась, то… ты была уже другая. Я ужасно испугался. И только теперь мне понятно — ты такая, как и всегда. Точно такая, какой была, когда влюбилась в Грейсона. — Рассел выдавил виноватую улыбку. — Выходит, я вновь опоздал.
— Рассел… — Аннемари не хотела говорить ему обидные вещи, но что ей оставалось?
— Ладно, — произнес он. — Знаешь, что Гэннон сказал мне вчера вечером? СГН сказал, что такого друга, как ты, у него никогда не было. Что ж, пожалуй, он прав. Мы ведь с тобой тоже друзья, Анни! И если тебе что-то понадобится, проси, не стесняйся.
Глаза ей застилали слезы, и Рассел обнял ее — нежно и действительно по-дружески, лишь бы она не плакала. А затем ушел.
Аннемари осталась в одиночестве.
— Что бы ты на это сказала, леди Элизабет? — молча вопрошала она родственницу, давно отошедшую в мир иной. Наверно, что Аннемари не хватает мужества соединить свою жизнь с любимым человеком и что ей неплохо бы взять пример с нее, леди Элизабет.
— Я постараюсь, — дала обещание Аннемари.
В конце концов она заставила себя подняться и вернулась домой. Отец уже сидел в кухне за чашкой кофе.
— А где Дэвид? — тотчас поинтересовался он. Было видно, что старый мистер Уорт догадался, где и с кем она провела ночь.
— Он обиделся и ушел, папа, — ответила Аннемари, наливая себе кофе.
— Он вернется в Харан?
Аннемари удивленно посмотрела на отца.
— Да, — нехотя призналась она.
— Я так и подумал, — произнес мистер Уорт. — Ему неплохо бы избавиться от… кое-каких воспоминаний.
Аннемари не ответила. Вместо этого, стараясь не смотреть отцу в глаза, она сделала еще один глоток из чашки.
— Дэвид мне все рассказал, Аннемари, — негромко произнес отец, и она была вынуждена посмотреть на него.
— Это он зря…
— Я сам расспросил его. Мне хотелось узнать, что он делает здесь. А еще, почему с тех пор, как вернулась, ты ходишь сама не своя. Аннемари, для меня ты по-прежнему моя любимая дочурка. Вспомни, с кем это мы в детстве, бывало, ходили по автомагазинам? Ты думаешь, я ничего не вижу? Не вижу, что тебя что-то гнетет, что у тебя тяжело на сердце? Дэвид не из тех, кто лжет и изворачивается. Признаться, мне даже обидно, что ты ничего не хочешь мне рассказать, что там с тобой приключилось. Понимаю, тебе было велено не слишком распространяться — так мне сказал Дэвид. Но ведь я твой отец, и пусть ты уже взрослая женщина, но все равно, что бы ни стряслось, ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку.