— Я свободна в четверг.
— В четверг у него Мадонна.
— А ты позвони ему и скажи, что Мадонна не может. Берет уроки актерского мастерства! — И, бросив трубку, Карен раздраженно буркнула: — Вот дерьмо!
— Ты что, действительно хочешь получить этот «Оскар»? — спросил Ларс.
— А ты что, не видишь? — огрызнулась Карен. — Ладно, будь лапочкой, сбегай на кухню и принеси мне еще водки.
Ларс отправился на кухню. Карен же осталась сидеть у бассейна, мрачно разглядывая деревья джакаранды, что отмечали границы ее сада. Все эти переживания по поводу «Оскара» могут испортить так чудно начавшийся день в компании с Ларсом. Она и прежде приглашала его позавтракать и всласть посплетничать — словом, для невинных забав, которыми они предавались еще со дня знакомства на съемках «Безумства в джакузи». Карен всегда говорила, что они с Ларсом все равно что брат и сестра, и, как поется в песне, «делают это для себя». Но сегодня его занимательная и веселая болтовня о том, кто с кем спит и кого в очередной раз поместили в психушку, не могла отвлечь Карен от грустных мыслей. Она чувствовала, что вокруг нее образовалась пустота. Впрочем, пустота существовала и раньше, и она активно старалась заполнить ее сексом и глупыми амбициями. Теперь же, грезя об «Оскаре», она заглянула этой пустоте, что называется, прямо в глаза. И горькая истина заключалась в том, что, как поняла недавно Карен, даже «Оскар» не в силах изменить ее жизнь. Жизнь должна быть цельной, заполненной чем-то…
Будь Карен начитанной и интеллигентной девушкой, она наверняка олицетворяла бы себя с героиней романа Джоан Дидион: пустой, суетной, словно напрашивающейся на неприятности особой. Но увы, со времен окончания колледжа книг она в руки не брала, исключение составляла лишь «Чувственная женщина», а потому предпочитала сравнивать себя именно с этой героиней романа Джоан Коллинз.
Зазвонил телефон, и Карен схватила трубку.
— Алло?
— Карен, дорогая, это я.
— Прости, Ида, но мне некогда! — рявкнула Карен.
— Просто я хотела напомнить, что скоро состоится вечер встречи выпускников. И для нашего колледжа, и для всего городка твое появление очень много значит. Если бы ты могла приехать и произнести речь…
— Не могу! — воскликнула Карен. — Я слишком занята.
— Но ведь я прошу не столь уж многого… — взмолилась миссис Гункндиферсон, — особенно учитывая то, что я для тебя сделала.
— Что вы для меня сделали, это уже давным-давно в прошлом, — огрызнулась Карен. — И прекратите мне звонить! — Она с грохотом швырнула трубку на рычаг.
Потом прикурила сигарету, тут же затушила ее и вдруг разрыдалась. Рыдала она в голос, крупные слезы катились по щекам, потом вдруг почувствовала, что к щеке ее прижимается что-то холодное. То был бокал с «Кровавой Мэри».