— Гарри отличный актер, — резко сказала Алиса. — Пока что ему хочется играть роль восторженного влюбленного. Но ты не можешь знать, когда эта роль ему надоест.
— Я понимаю, Алиса. Но я сейчас не об этом говорю. Пусть он изменится. Потом. Но он способен вот на такой взрыв чувств! Я потрясена самой этой способностью.
— Ладно, поговорим об этом потом, — сказала Алиса, успокаиваясь. — Давай лучше подумаем, как ты будешь меня прятать.
— Сейчас мы это обсудим. Но сначала надо сообщить Энди Торвилу о Терри, телохранителе Винсента. Ну, о том парне, который пытался убить тебя еще в России. Ведь ты убежала, так никому ничего и не объяснив.
* * *
На этот раз Денис ехал в Гжель один. Прежде Галка требовалась ему, чтобы в нужный момент задеть тонкие душевные струнки женщины, которая могла заупрямиться. Теперь Денис знал, что в душе Ольги вместо тонких струнок — стальная проволока, и эту мощную защиту Денис собирался прорвать с помощью фактов, которые ему сообщил Костик Пашков.
Впрочем, так называемые Костиковы факты ему пришлось долго прилаживать к головоломке, часть которой уже сообщила Алиса. Дополненные друг другом, они составили почти цельную картинку произошедшего. Не хватало лишь некоторых деталей. Но деталей безусловно важных. Потому что из нынешнего понимания ситуации никак не вытекала смертельная опасность для кого бы то ни было. Тем не менее охота на Алису продолжалась.
Как только он вышел из машины, Ольга появилась на открытой террасе. На ней был длинный сарафан песочного цвета. Волосы забраны желтой лентой. Издали она выглядела, как молодая девушка. И лишь глаза уже давали понять, что перед вами человек отнюдь не юный. Взгляд был сильным, целеустремленным и взволнованным.
— Вы вернулись!
— Вернулся. Здравствуйте.
— Добрый день. Ну, что ж. Проходите. Из Москвы ехать — не ближний свет.
Они вновь обосновались на террасе друг против друга. Только теперь Ольга знала, о чем пойдет речь, и заранее заняла круговую оборону. Но Денис не спешил идти в наступление. Он медленно принялся за кофе со сливками, который Ольга пила, кажется, круглые сутки.
— Думаю, вы что-то узнали, — не выдержала она. — Поэтому поспешили ко мне. Надеетесь, что я нарушу клятву, которую дала Татьяне?
— Глупо все получается, — пожал плечами Денис. — Вы дали клятву, что никогда не расскажете об участниках тех событий, что не признаетесь Алисе в том, что Татьяна — не ее родная мать и так далее. Но Алиса уже в курсе. И про принудительное, скажем так, удочерение она знает, и про тех, кто его организовал. Она знает об Ахломовой и Пашковой, о Косточкине и о Викторе.