— А правда, что это такое? — изумился Аркадий и первым вышел во двор. За ним потянулся ручеек сочувствующих.
— По-моему, здесь искали клад, — высказал предположение Юрий.
Марина посмотрела на него с неудовольствием.
— Посмотрите, все перерыто! — подхватила Алла. — Очень странно. Что в этой клумбе может быть такого.., интересного?
— Аркашка, принеси лопатку с веранды! — приказала Анисья Петровна. — Катерина, стул мне!
— Маленькой лопатки нет, — доложил Аркадий, возвращаясь. — Пришлось удовольствоваться этой.
Он взял наперевес огромную лопатищу, влез в цветы, копнул пару раз и немедленно обнаружил тайное захоронение. Марина стояла рядом и изображала любопытство.
— Тут что-то такое, завернутое в тряпку, — пробормотал копатель и, погрузив руки в землю, извлек на свет божий завернутый предмет, который Марина так страстно хотела от него скрыть. Положил, на траву, развернул и отпрянул.
— Что это такое?!
— По-моему, это твоя.., концептуальная скульптура, — задумчиво сообщил Юрий.
То, что открылось взгляду присутствующих, скульптурой можно было назвать лишь с большой натяжкой. Создавалось впечатление, что воительница сгорбилась и выпятила живот. Бока у нее были истыканы карандашом, а вместо бюста торчали два бесформенных комка.
— Да… — пробормотала Алла. — Думаю, в бронзе ее отливать не стоит.
— Извините, — кашлянул Володя, — но у меня такое впечатление, что эта дама.., м-м-м.., подверглась насилию.
— Ох, Аркашка, кто-то тебя сильно ненавидит! — высказала свое мнение Анисья Петровна. — Как только ты заявил, что дорожишь этой штуковиной, ее немедленно превратили в хлам.
— Она была такая.., грациозная! — с жалостью сказала Дарья.
— Да ладно вам, — ободрил всех Юрий. — Он сделает еще.
— Это была концептуальная вещь, — замороженным голосом напомнил Аркадий.
— Зато теперь она выглядит по-настоящему авангардной.
— Пап, — пробормотал Евгений, — ты, пожалуйста, не нервничай так. Мало ли придурков? Сарай ведь был открыт, и все такое.
— Самое забавное, что у тебя есть немецкая овчарка, — заметила Алла. — Когда ты ее покупал за бешеные деньги, а потом кормил творогом и парным мясом, ты говорил, что это будет лучший наш друг и защитник.
— Барон очень свободолюбив, — сухо ответил тот. — И он тут совершенно ни при чем.
— Ну вот что! — сказала Анисья Петровна. — Зарывайте клумбу обратно и расходитесь. Я сама расследую это происшествие.
— Не надо расследовать! — шепотом сказала ей Марина, которая до смерти боялась, что ее разоблачат прилюдно. — Вандал — это я.
Старуха некоторое время молча ее разглядывала, потом нахмурилась и спросила: