Сам хазарский народ разделился на две неравные части. Принявшая иудаизм знать – «белые хазары» – пожинала все блага управления сильным и богатым государством. Остальные хазары – «черные» – были в большинстве христианами, мусульманами или язычниками. «Черные» и «белые» – это не просто социальная символика, вроде нашей «черной» или «белой» кости. «Белые» действительно отличались внешне от земляков – отчасти из-за примеси еврейской крови, скрадывавшей грубые, рубленые черты степняков; отчасти из-за того, что в тени дворцов, садов и паланкинов лица и впрямь оставались светлее, чем обветренные, смуглые лица пастухов и охотников. Иногда лица «черных» хазар чернели от голода. На рынках Хазарии видели матерей, продающих своих детей. Так жили не рабы, не данники – свои, хазары!
Еще любопытнее такая черта: кроме «белых» хазар, их слуг и наемной охраны, никто не мог войти в каменные цитадели городов – по сведениям Баварского географа, их в Хазарии была целая сотня! – обновленного каганата. Могучие стены защищали дворцы и просторные сады. А снаружи лезли друг на дружку глинобитные сакли, теснились юрты и мазанки, опоясанные лишь земляным валом над неглубоким рвом – единственным заслоном в случае нападения врага. В крепость не впускали даже стражу! Хазария была, пожалуй, единственной страной, где патрули городской стражи обходили цитадель снаружи. И здесь опять придется обратиться к словарю ХХ века. Потому что именно тогда получили имя такие порядки, и имя это – апартеид.
Податные племена – двадцать пять народов, плативших дань кагану, – за людей не почитались в принципе. Ибн Фадлан пишет, что хазары все соседние народы считают своими рабами. Каган-бек Иосиф в письме Хасдаю ибн Шафруту еще откровеннее: народы-данники «как песок». Песком, пылью под ногами виделись хазарам окрестные племена.
Вот лишь один пример тому. Вождь вассального племени венгров, Арпад, по приказу кагана ушел в поход со всеми мужчинами племени. Заклятые враги венгров, печенеги, нагрянули в беззащитные кочевья и вырезали всех, кто там оставался, – стариков, женщин, детей. Вернувшийся из похода на пепелища Арпад со своими овдовевшими, осиротевшими воинами ушел из каганата и поселился аж на Дунае.
Так рассказывает эту историю наш старый знакомый, Константин Багрянородный. Но он оставил в ней множество темных мест. Почему кочевники-венгры не двинулись в поход вместе с семьями, как то было в обычае у кочевников? Почему Арпад оставил свой народ беззащитным, если вражда печенегов к венграм была столь свирепа? Знакомство с русскими летописями порождает новые вопросы. Дважды печенеги осаждали русские города – Киев и обязательно Белгород, – и оба раза осажденные вполне серьезно собирались отпереть ворота кочевникам. Значит, печенеги далеко не со всяким врагом обходились так беспощадно. Наконец, почему Арпад ушел из каганата?