И Ольга Христофоровна удалилась в свои люксовые покои. А мы с Галочкой остались в гостиной — огромной, старомодной и по-своему уютной. Мне всегда нравилось, что владельцы «Евразии» и не пытаются гнаться за столичным шиком. Все равно не догонят, лишь получится смешно. Зато у гостиницы есть свой неповторимый стиль — провинциальный, чуть ироничный. Вот — вполне современный удобный диван, но обит он тканью в кремовых розах. На камине — часы: античная дева склонилась на циферблат. Парные статуэтки — пастушок и пастушка улыбаются друг другу. Под сплит-системой на стене портреты — кавалер в мундире и дама с высокой прической, генерал с усами. Такая смесь — века двадцать первого и восемнадцатого. Забавно и небанально.
Пока Качалина занималась своим туалетом, мы с Галочкой остались наедине. Пожалуй, уже стоило расставить точки над нужными буквами.
— Ну, что же, Галина, — начала я, но маленькая сердитая женщина прервала меня на полуслове:
— Я не Галина!
— Но вас Ольга Христофоровна называет Галочкой! — удивилась я.
— Вот Ольга Христофоровна пусть так меня и называет.
Телохранитель уселась на стул с изогнутой спинкой, причем уселась верхом — как Клинт Иствуд в вестерне. Вдобавок спиной ко мне. Вся ее маленькая фигура демонстрировала: «Отстань от меня!»
— Так как же вас зовут? — настойчиво, но вполне доброжелательно поинтересовалась я.
— Светлана.
— А почему же тогда — Галочка?
Маленькая женщина резко обернулась и уставилась мне в лицо с откровенной ненавистью:
— Слушай, отвяжись, а?! Ну чего тебе от меня надо?
Я улыбнулась и отрицательно покачала головой. Я ждала ответа. Галочка — она же Светлана — обнаруживала все признаки социопата. Мне приходилось иметь дело с проблемными подростками и бывшими наркоманами. Обычно они вели себя именно так. Странно, что Качалина держит такого человека в качестве личного телохранителя…
Женщина с минуту смотрела на меня, потом поняла, что не отстану, и сдалась.
Плечи ее поникли, она тяжело вздохнула и ответила:
— Это прозвище. Позывной у меня был такой: Галка. Теперь понятно?
Да, теперь понятно. В нашей стране достаточно людей, прошедших через войну, а то и не через одну. Эти люди молоды, но то, что они видели, то, что пережили, накладывает на их душу отпечаток — навсегда. На всех война сказалась по-разному. Я знаю людей, на которых, на первый взгляд, не осталось никакого следа. Они вполне социализированы, некоторые — на редкость успешны… Но в кризисных ситуациях они реагируют не так, как обычные люди. В прошлом году у одного из моих знакомых — вполне удачливого представителя немецкого банка — украли десятилетнего сына. Те гопники, что, насмотревшись американского кино, решили заработать на киднэппинге, «заплатили» за это так, как им и не снилось. Меня эта история задела только краем, но и я не скоро ее забуду. Хотя и постараюсь…