Сейчас многие дамы используют поход к парикмахеру как замену сеанса у психотерапевта — все-таки в нашем провинциальном городе они встречаются крайне редко, а хороший парикмахер — в девяносто девяти случаях из ста еще и отличный психолог. Дело даже не в том, какой он там мастер — главное, чтобы он дарил клиенткам психологический комфорт. Своего рода сеанс психологической разгрузки.
Так вот, в советские времена эту особенность профессии парикмахера вовсю использовал КГБ, и Аллочка долгие годы послушно несла в серый дом сведения. А потом настали новые времена — и освободили Аллу Ромуальдовну от тягостной необходимости. К слову, маникюрша вовсе не была агентом в полном смысле слова, таких мелких осведомителей, как она, по всей стране насчитывались миллионы. Все проводники поездов, персонал гостиниц, не говоря уже о переводчиках, сотрудниках аэропортов и многих, многих других, обязаны были по первому требованию сей всесильной организации предоставлять информацию.
В перестроечные годы Алла Ромуальдовна открыла первый в Тарасове частный парикмахерский и маникюрный салон. Клиенты повалили к ней толпою — так приятно было, что тебя постригут, как тебе хочется, а не как считает нужным парикмахер, накроют шею чистой простыней, да еще и поднесут бесплатную чашечку кофе, а маникюрный набор будет гарантированно чистым. Работали в салоне не толстые тетки с напрочь сожженными перекисью волосами, а четыре юные гурии — дочери Аллы Ромуальдовны, сама же хозяйка выходила только к высоким клиентам. В девяносто девятом году салон посетила приехавшая к нам на гастроли Алла Пугачева. Сделав маникюр своей знаменитой тезке, Алла Ромуальдовна поняла, что достигла предела своих мечтаний. Пора было на покой.
Она съездила в Турцию, в Чехию, затем в Париж — и заскучала. Как раз в этот момент мы с ней и познакомились. Алла Ромуальдовна томилась от скуки. Дела в салоне шли превосходно — там заправляли ее деловитые дочери. Дом был построен, имелся даже молодой муж. Неприятности с этим типом, похожим на нашкодившего кота, и привели к тому, что хозяйка салона была вынуждена нанять телохранителя, то есть меня. Мы довольно быстро разобрались со всеми проблемами Аллы Ромуальдовны, после чего я получила право на пожизненные бесплатные стрижки и маникюр в ее салоне.
Расставаясь, я дала Алле совет — делать то, что ей нравится, тогда не придется чувствовать себя несчастной. Она подумала, подумала — и вернулась на работу в «Евразию». И ничего, что каждый вечер с работы ее забирает «Порше» с личным водителем, а ее бриллианты и золотые украшения стоят больше, чем все активы некоторых ее состоятельных клиенток. Зато Аллочка призналась мне, что никогда не чувствует себя такой счастливой, как выполняя привычную с юности работу в «Евразии».