В папке были вырезки из чешских газет и журналов, посвященные открытию выставки, а также самой картине Рембрандта.
Старыгин не слишком хорошо понимал по-чешски, но даже он смог разобрать, что авторы большинства статей пишут все о том же – почему картина, изображающая ясный солнечный день, называется «Ночной дозор», кто изображен на ней, почему заказчики не были довольны работой Рембрандта…
Переворачивая страницу за страницей, Дмитрий Алексеевич перестал вчитываться в текст и только скользил взглядом по многочисленным фотографиям.
В основном на них были изображены лица посетителей выставки – дети и взрослые, простые люди и высокопоставленные особы, равнодушные и восхищенные взгляды…
Вдруг одно из лиц зацепило взгляд Старыгина. Он машинально перевернул страницу и снова вернулся назад, чтобы еще раз рассмотреть это лицо.
Оно было удивительно знакомо, хотя Дмитрий Алексеевич мог поклясться, что не встречал этого человека.
Что за ерунда?
Лицо приковывало его, не отпускало, не давало отвести взгляда…
Черт!
Он перевернул еще несколько страниц, чтобы найти снимок самой картины.
Здесь детали были слишком мелкими, однако мелькнувшая у него догадка, кажется, подтверждалась…
– Иржи, у вас здесь случайно нет приличной репродукции «Ночного дозора»?
– Почему же «случайно»? Совершенно не случайно! – Иржи поднялся, достал с полки толстую книгу в глянцевой суперобложке и, разумеется, тут же уронил ее себе на ногу. Беззлобно чертыхнувшись, он поднял ее и передал Старыгину.
Дмитрий Алексеевич раскрыл альбом на нужной странице и положил рядом с фотографией, которая так заинтересовала его.
Он переводил взгляд с одного изображения на другое, все больше убеждаясь в собственной правоте.
– Да, это капитан Франс Баннинг Кок, – раздался у него за спиной голос.
Старыгин вздрогнул и обернулся.
Катаржина смотрела через его плечо на фотографию.
То, что она тоже заметила удивительное сходство посетителя выставки с центральным персонажем картины, убедило Дмитрия Алексеевича в собственной правоте. Да, то же лицо, те же бесцветные глаза, такая же рыжеватая бородка… Впрочем, лицо это вполне заурядно, и в этом сходстве нет ничего сверхъестественного.
Вот только выражение лица…
На полотне Рембрандта капитан Франс Баннинг Кок, подтянутый и импозантный, в темной одежде, оживленной яркой перевязью, стоит в театральной позе, вытянув вперед левую руку, и передает приказ внимательному молодому лейтенанту.
На современной фотографии двойник капитана смотрит на картину Рембрандта странным, многообещающим взглядом… как будто ему известно будущее этой картины.