– Есть еще одна легенда, связанная с этой улочкой, – продолжила Катаржина. – Говорят, что иногда, в густом тумане, здесь можно увидеть еще один дом, который называют «Дом у последнего фонаря». Если подойти к окну этого призрачного дома, можно увидеть его хозяина, дряхлого старика-алхимика, бьющегося над древними загадками природы. В обычное время там можно увидеть только большой серый камень, под которым, как утверждают, покоится огромный клад, зарытый там средневековыми монахами, так называемыми «азиатскими братьями»… а вот там, над нарядными домиками Золотой улочки, вы видите словно голову в остроконечной шляпе – это Башня Голода, Далиборка, где некогда томились несчастные узники…
Катаржина замолчала, словно прислушиваясь к эху своих слов.
И тут Старыгин снова услышал за поворотом улицы едва слышные, крадущиеся шаги.
«Глупости! – подумал он. – Мало ли какой поздний путник так же, как мы, гуляет по вечернему Граду!»
– Наверное, я вас замучила прогулками, – заботливо сказала Катаржина, – вы устали и замерзли. Пойдемте ужинать.
И она привела своего спутника в небольшой подвальчик, где подавали еду и замечательное чешское пиво.
– Эта старая пивница, на этом месте варят пиво уже более четырехсот лет, не меняя рецепта.
Пиво было тягучим, темным и удивительно ароматным. Еще оно было очень крепким, так что Старыгин, жадно выпив полкружки, не то чтобы опьянел, но все окружающие предметы утратили некоторым образом свою четкость, как будто он смотрел на них сквозь золотистую дымку. Впрочем, в подвале было полутемно, да еще Катаржина усадила его в самый дальний угол. Сама она сняла куртку и осталась в желто-оранжевом тонком свитере. Старинная кованая лампа освещала Катаржину неярким вкрадчивым светом, Старыгину казалось, что это от самой женщины, сидящей напротив, исходит слабое золотое свечение, совсем как на картинах Рембрандта.
Принесли заказанную рыбу. Катаржина молча ела, изредка прихлебывая пиво. Мысли Старыгина вертелись неспешным хороводом вокруг Рембрандта, Праги и той пани, что сидела напротив и улыбалась ему загадочной улыбкой.
Официантка убрала тарелки и принесла кофе. Старыгин очень устал и прикидывал про себя, не обидится ли его спутница, если он сейчас деликатно откланяется и пойдет в гостиницу спать.
Катаржина отставила чашку и поглядела на него в упор.
– Не надейтесь, Дмитрий, что вот так просто сумеете от меня уйти, – промурлыкала она. – Вы должны мне кое-что рассказать.
– Я весь к вашим услугам, – вымолвил Старыгин, сделав над собой усилие, чтобы не поморщиться.