Когда они шли через эту площадь, Старыгину послышались сзади негромкие, словно крадущиеся шаги. Он оглянулся, но никого не увидел. Ему, правда, показалось, что в тени кафедрального собора стремительно промелькнула какая-то еще более густая тень, но он не был в этом вполне уверен.
– Что там? – спросила его Катаржина, заметив, что ее спутник настороженно всматривается в темноту.
– Да так… наверное, та самая сова пролетела, – смущенно отозвался Дмитрий Алексеевич.
Ему не хотелось показаться перед Катаржиной законченным неврастеником или пугливым провинциалом, шарахающимся от каждого куста.
Обойдя базилику Святого Георгия, Катаржина повернулась к своему спутнику и сказала:
– А сейчас мы увидим одно из самых интересных и, наверное, самых загадочных мест Праги.
– Вы меня окончательно заинтриговали, – усмехнулся Дмитрий Алексеевич. – По-моему, здесь и без того загадка на загадке, Прага вообще волшебный город…
Катаржина свернула налево и протянула руку широким жестом, как будто представляя Старыгину нового и, несомненно, заслуживающего внимания человека:
– Вот это – Золотая улочка! Еще ее называют улочкой Алхимиков, потому что здесь жили придворные алхимики короля Рудольфа II, которые по приказу своего властителя пытались раскрыть тайну философского камня и секрет изготовления золота. Ну и заодно, конечно, раскрыть тайну бессмертия.
– Ну и как – успешно? – проговорил Старыгин заинтригованным тоном, чтобы подыграть девушке.
– Увы! – Катаржина развела руками. – Да и вообще, это скорее всего легенда, на самом деле в домиках на этой улочке жили стрелки, которые несли охрану Града. Позднее здесь поселились чеканщики по золоту, так называемые златники. Впрочем, один настоящий волшебник здесь действительно жил, правда недолго…
Катаржина сделала паузу, и Старыгин, не дождавшись продолжения, спросил:
– Кто же это?
– Великий писатель Франц Кафка написал несколько своих удивительных произведений в домике под номером 22, – сообщила пани, как будто выдала собеседнику великую тайну.
Старыгин полюбовался маленькими, в два-три окна домиками, прилепившимися к крепостной стене, как ласточкины гнезда лепятся к обрыву. Яркие, жизнерадостные, выкрашенные в веселые цвета – розовые, желтые, голубые, – эти домики совершенно не ассоциировались с мрачными тайнами Средневековья и загадками алхимиков, ночи напролет трудившихся над своими ретортами и ткавшими шелк из лунного света. Скорее можно было поверить, что сейчас двери одного из этих домиков откроются и гостеприимная старушка в крахмальном чепце и белоснежном переднике предложит поздним гостям зайти и выпить чаю.