Тут все начали говорить «ладно» да «хорошо». И стали собираться по домам. На этом наша встреча с Павлом Константиновичем и кончилась бы, если бы не Терентий Худяков. Он тоже привел сегодня своего Петьку и теперь полез к Павлу Константиновичу с разговором, как ему быть. Он только вчера вымыл Петьку в бане и обкорнал его дочиста. А теперь выходит, что он завтра опять должен топить баню да снова мыть этого стервеца. Получается так, что он должен теперь топить баню чуть ли не каждый день.
Тут все отцы и матери зашумели и тоже стали говорить разное об этом. Но Павел Константинович всех их успокоил и посоветовал Терентию Худякову мыть своего Петьку в бане один раз в неделю.
— Если он вчера был у вас в бане, то теперь парьте и мойте его в следующую субботу.
— Это другое дело, — облегченно вздохнул Терентий Худяков. — А я уж перепужался. Вот, думаю, влопались в какое дело с этой школой. Жили спокойно, как люди, а теперь, слыханное ли дело, каждый день баню топить. А по одному разу, по субботам — это нам подходяще. Мы ведь так и топим ее, баню-то, по субботам.
На том порешили и разошлись по домам.
Через день, как наказывал нам Павел Константинович, я раным-рано вырядился в свои обновки и один, без отца, как настоящий ученик, пошел учиться. В школьном дворе собрались уж почти все ученики. И первоклассники, вроде меня, и второклассники, и старшеклассники.
Второклассники и старшеклассники всячески старались показать, что они не чета нам, первоклассникам. Они держались очень шумно, все время толкались, брыкались и даже боролись.
А мы — новички — не шумели, не возились, не гонялись друг за другом, а тихо и смирно стояли около школьного крыльца.
Незадолго до прихода Павла Константиновича появилась школьная сторожиха. Она отомкнула дверь и впустила нас. Тут второклассники и старшеклассники с шумом и криком бросились в школу. А мы — первоклассники — спокойно вошли после них, разделись честь честью в прихожей и не торопясь стали проходить в класс.
Второклассники и старшеклассники уже сидели там на своих местах. Одни из них уже что-то писали в своих тетрадях, другие перелистывали свои книжки. Третьи громко переговаривались между собою, а Микишка Ефремов все время почему-то скалил зубы и смеялся. Что он находил здесь смешного… Даже непонятно.
А у нас — новичков — не было ни книг, ни тетрадей, ничего, кроме наших пустых сумок и бутылок с молоком. Эти бутылки полагалось в школе ставить на подоконники. Но там уже стояли бутылки старшеклассников, и мы лезть на окна со своими не осмелились. И говорить громко тоже стеснялись: говорили тихо, почти шепотом. И только уважительно смотрели по сторонам.