Расстались они только поздно вечером — и то лишь потому, что за принцем явился посланец самого великого визиря, который принялся долго и нудно объяснять ему что-то по-турецки.
— Мне надо идти, — со вздохом сказал Мехмед новому товарищу. — Государственные дела. Но обещай, что завтра мы снова встретимся!
— Обещаю, — улыбнулся Влад. Подумал и добавил: — Обещаю, друг.
3
Князь Влад Дракул, расстегнул тугой кожаный дублет и уселся в кресло, вытянув длинные ноги. В комнате было почти темно, только трепетал огонек одинокой свечи на дубовом столе. Но князю не нужен свет.
Он прикрыл глаза. Веки жгло, как после песчаной бури. Мерцали золотые искорки, плавали багровые пятна. Где-то под сводом черепа гулко бухал тяжелый бронзовый колокол.
«Устал я, — подумал князь. — Рабское ярмо вдвойне тяжелее, если надето на человека, рожденного быть повелителем».
Вернувшись из Эдирне в свою карпатскую резиденцию, князь долго не показывался людям. Запершись у себя в башне, принимал только кастеляна Ворону да командира домашней стражи Стефана Стана. А по всему краю крестьяне и ремесленники, воины и торговцы, виноградари и рыбаки поднимали чаши с вином за здоровье великого князя, даровавшего Валахии мир и избавившего ее от кровожадных османов.
Но никто из них не догадывался, какую цену пришлось заплатить Владу Дракулу за этот хрупкий мир. Хрупкий — потому что он мог рухнуть в одно мгновение, стоит только неистовому Яношу Хуньяди вновь выступить против османов. А Хуньяди явно собирался это сделать — этот венгерский магнат никогда не скрывал, что намерен создать собственное королевство на приграничных землях. А для этого нужно было отбросить турецкие полчища за Босфор.
«Если начнется война, — думал князь, — мне придется выступить на стороне султана. Иначе Мурад убьет моих сыновей.
А дальше события могут пойти двумя разными путями, словно дорога, обтекающая холм. Если султан вновь одержит победу — что более чем вероятно, — на моих руках будет кровь христианских воинов. Пусть католиков, но все же христиан. И вряд ли патриарх в Константинополе сочтет это веской причиной, чтобы не отлучать меня от церкви...
Если же султан проиграет... тогда яростные крестоносцы Хуньяди пройдут по землям Валахии огнем и мечом. И моим сыновьям вряд ли посчастливится пережить своего отца».
Со стороны казалось, что князь дремлет. Но он не спал, просто глубоко погрузился в свои невеселые думы. Сильные пальцы его сжимали серебряную фигурку дракона, полученную когда-то от императора Сигизмунда.
«Теперь ты рыцарь ордена Дракона, — сказал ему тогда император. — И будешь носить его знак до самой своей смерти».