— «Против Лома нет приема», — лохматый жаб процитировал Леркину любимую пословицу, которую тот часто повторял в детстве, отчаявшись одолеть шахси хоть в какой-нибудь боевой или спортивной схватке. Приема не было. Но оружие было. Лом сам когда-то учил Седова им пользоваться. На всякий случай — как настоящий друг.
— Ладно скрипеть, шестилапый, не до шуток, — угрюмо огрызнулся землянин. — Ты что-то сказать хотел или просто на огонек заглянул?
— Хотел поговорить, но не так, — сразу же вернулся к серьезному разговору шахси. — Собраться нам надо. Всем нашим. Давай у Пуха, прямо в пещере. Квант подбросит. Кого еще выбрали, кроме Земли, не знаешь? Остальных двоих?
— Не знаю, и не интересуюсь, и знать не хочу, — ответил Седов равнодушно. — Что-то крутое. Плевать. Мне все равно.
— Сейчас не будет, — пригрозил Лом. — Так вот. В Паломничество идут две старшие расы. Твои соперники — денебианец и ашшур.
— Ашшур! — Лом оказался прав. Безразличие Валерки сразу сменилось гневом. — Хорошо. Через два часа у Пуха. Его только не забудь предупредить.
— Сам узнает, — эхом откликнулся шахси, медленно исчезая с тающего экрана.
Его соперник — ашшур, ящер! Седова захлестнула волна воспоминаний.
Первые пять лет жизни Валерия Седова можно было без преувеличения назвать счастливыми. Единственный, окруженный заботой и лаской ребенок в дружной и любящей семье, сын замечательных родителей, которого огорчало лишь упорно повторяемое мамой девчоночье прозвище. «Лерка, Лерочка» — звала она малыша.
Мальчику едва исполнилось пять, когда отец, капитан звездолета, погиб в схватке с ашшурами. Константин Седов был командиром знаменитого «Рюрика», уничтожившего флагман чужаков и задержавшего продвижение ящероподобных захватчиков до подхода кораблей земного флота. Неимоверными усилиями дипломатов войну удалось предотвратить, а осиротевшая семья Седовых — мать и сын — перебралась на Луну.
Валерка потерял все: любовь, внимание, заботу, Землю, отца и мать.
Пытаясь забыться в работе, Евгения Седова, известный селенолог, возглавила Лунную станцию. Наука заменила ей семью и не оставила времени для сына. Мальчик оказался предоставлен самому себе. И школе.
Валерка унаследовал внешность матери, но, к счастью, ему достался характер отца. В этом убедился первый же обидчик, который попытался поддразнить новичка-подготовишку.
— Ха! Лерка, девчонка! — услышав материнское обращение к Седову, съехидничал будущий одноклассник — здоровенный краснощекий крепыш. Через три минуты шутник валялся на полу в слезах и соплях, а остальные навсегда зареклись связываться с Психом. Так Седова стали называть в школе.