Бейли остался стоять, пытаясь скрыть изумление.
Роф мог бы его предупредить, но не счел нужным. И так подбирал слова, что Бейли не догадался.
Департамент юстиции представляла дама.
Но, собственно, почему бы и нет? Женщины могли занимать любые административные посты. Генеральный секретарь мог быть женщиной. Женщины служили в полиции — одна в чине капитана.
Просто без специального предупреждения мужчина подразумевался сам собой. В истории бывали периоды, когда женщин на высоких административных постах оказывалось чуть ли не большинство. Бейли знал это — он вообще хорошо знал историю. Только нынешний период таким не был.
Представительница выглядела очень высокой и сидела в кресле, чопорно выпрямившись. Ее форменный костюм мало отличался от мужского — как и прическа, как и косметика. Ее пол выдавал бюст — две выпуклости, которые она не маскировала.
Лет около сорока, правильные медальные черты лица, зрелая привлекательность, ни проблеска седины в темных волосах.
Она сказала:
— Вы детектив Элайдж Бейли, ранг эс-семь.
Это было утверждение, а не вопрос. Тем не менее Бейли ответил:
— Да, мэм.
— Я младший секретарь Лавиния Демачек. Вы выглядите совершенно не так, как в гиперволновой драме, вам посвященной.
Бейли слышал это далеко не в первый раз.
— Если бы они показали меня таким, какой я на самом деле, то отпугнули бы зрителей, — сухо сказал он.
— Не думаю. У вас куда более волевой вид, чем у актера с детской мордашкой, которого выбрали на вашу роль.
Бейли чуть поколебался и решил рискнуть. А вернее, просто не устоял перед искушением. Он произнес с глубокой серьезностью:
— У вас утонченный вкус, мэм.
Она засмеялась, и Бейли незаметно с облегчением перевел дух.
— Мне лестно это слышать. Но почему вы заставили себя ждать?
— Меня не предупредили, мэм. А у меня был свободный день.
— А свои свободные дни, насколько я поняла, вы проводите во Вне?
— Да, мэм.
— Один из этих чокнутых, как я выразилась бы, не будь мой вкус столь утонченным. А потому я скажу иначе: так вы один из этих энтузиастов?
— Да, мэм.
— Надеетесь со временем эмигрировать и осваивать новые миры в глуши Галактики?
— Возможно, не сам я, мэм. Неизвестно, позволит ли мой возраст…
— Сколько вам лет?
— Сорок пять, мэм.
— Вы так и выглядите. Кстати, мне тоже сорок пять.
— Но вы так не выглядите.
— А как? Моложе или старше? — Она опять засмеялась. — Впрочем, довольно играть словами. В любом случае, по-вашему, я слишком стара, чтобы стать первопроходцем?
— В нашем обществе никто не может стать первопроходцем, не пройдя подготовки во Вне. Молодым она дается легче. Мой сын, я надеюсь, когда-нибудь ступит на поверхность нового мира.