— Ну а если есть отдельные соляриане, которых человеческое тело не отталкивает? Вы же не станете отрицать такой возможности?
— Я и не отрицаю, но в этом году на Авроре не было граждан Солярии.
— Ни одного?
— Ни одного! Контакт с аврорианцами им тоже неприятен, и сюда они прилетают в крайне редких случаях, если того требуют дела. Они избегают посещать и все остальные миры. А уж если вынуждены прилететь, то остаются на орбите и ведут переговоры с нами с помощью электроники.
— В таком случае, — сказал Бейли, — если вы и только вы — тот единственный человек на всех мирах, кто мог бы это сделать, Джендер был убит вами?
— Не верю, чтобы Дэниел не поставил вас в известность, что я это отрицаю.
— Он мне сказал, но я хотел услышать, что скажете вы.
Фастольф скрестил руки на груди и нахмурился. Потом процедил сквозь стиснутые зубы:
— Хорошо, я скажу вам: я этого не делал.
Бейли покачал головой:
— Я верю, что вы верите своим словам.
— Верю. И совершенно искренне. Я говорю правду. Я не убивал Джендера.
— Но если вы этого не делали, а никто другой сделать этого не мог, значит… Погодите. Не исключено, что я сделал необоснованный вывод. Джендер действительно мертв или меня вызвали сюда под ложным предлогом?
— Робот действительно уничтожен. Вы сможете без помех увидеть его — если, конечно, Законодательное собрание до истечения дня не запретит мне доступ к нему. Но, полагаю, они этого не запретят.
— В таком случае, если вы этого не делали и никто другой сделать этого не мог, а робот действительно мертв, то кто же совершил это преступление?
Фастольф вздохнул:
— Полагаю, Дэниел сообщил вам, что я утверждал при расследовании, но вы желаете услышать это из моих уст.
— Совершенно верно, доктор Фастольф.
— Ну так никто этого преступления не совершал. Умственная заморозка Джендера была вызвана какой-то внутренней неполадкой в позитронных связях.
— Велика ли вероятность такой неполадки?
— Крайне мала. Но раз я тут ни при чем, произойти могло только это.
— Но не логично ли предположить, что вероятность того, что вы лжете, заметно больше вероятности неполадки?
— Многие предполагают именно это. Но мне известно, что я этого не делал, следовательно, неполадка остается единственным возможным объяснением.
— И вы затребовали меня сюда для того, чтобы я доказал, что причиной действительно была неполадка?
— Да.
— Но как можно это доказать? А ведь очевидно, что спасти вас, Землю и себя я могу, только отыскав доказательства.
— По нарастающей важности, мистер Бейли?
Бейли поморщился:
— Ну, пусть вас, меня и Землю.
— Боюсь, — сказал Фастольф, — что по зрелом размышлении я пришел к выводу, что доказать это невозможно.