— Да не… — хотел было я отказаться и поблагодарить, но вовремя сообразил, что я хорошо вижу в темноте, а вот это знать не нужно окружающим, — Да, не плохо было бы.
— Ты ведь из ополченцев, ну что с Ровного Камня вернулись?
— Угу…
— Много их было?
— Кого?
— Ну икербов.
— Не считал, вроде в два раза больше.
— Хм… а тут люди говорят две тысячи их было.
— Нет, — улыбнулся я, начинающим обрастать небылицами результаты нашего похода, — сотен шесть их было, не больше.
— А… — хотел что-то еще сказать караульный.
— Спасибо что проводил друг, — хлопнул я его по плечу и вошел в казарму.
Умывшись и одевшись, я сел у входа под лампадкой и принялся править точильным камнем лезвие меча. Интересно… ни сколов ни глубоких зазубрин, постарался кузнец. Ничего, потерпи немного Варас, скоро будешь свободен.
— Разреши посмотреть твое оружие? — спросил подошедший ополченец, высокий и крепкий парень с зашитым порезом на лице и повязкой на глазу.
— Вот, — согласился я, и протерев смоченной лампадным маслом тряпкой лезвие протянул ему меч.
— Ого, легкий какой… Хартской ковки?
— Да.
— Очень дорогой, такой целого многодворца стоить может.
— Да он дорого стоит, можно сказать, он для меня бесценен.
— Я видел, как ты бился, ты очень быстрый… научи меня.
— Что ты, — хохотнул я, не скрывая удивления, — мне самому еще поучиться бы.
— Ты еще вот так ногой пинал икерба, — смешно изобразил он подобие прямого удара ногой.
— Ага, было.
— Научи… я заплачу.
— Вот чудак человек… не учу я никого, уж извини друг.
— Жаль…
— Встретишь еще своего учителя.
— Нет, сейчас вернусь домой в посад, и матушка уже не отпустит меня никуда, я один кормилец теперь, отец и старший брат там, на Ровном Камне остались. Я в войско княжеское хотел податься, но разве теперь возьмут меня, такого увечного, без глаза то.
— Зачем тебе?
— Так я семье лучше помогу… в войске кормить будут, одевать… а жалование я бы матушке и сестрам отдавал.
— Попроси сегодня князя, думаю, не откажет он в просьбе герою.
— А что… верно, — расцвел в улыбке парень, — и попрошу!
Когда рассвело, в казарму пришел долговязый, что вчера возился с нами и сказал, что после завтрака князь Палей пожалует, и просил из казармы никуда не отлучаться. По дроге на кухню, я быстро сбегал к лекарю на перевязку. Он снял повязку предварительно залив ее какой-то жидкостью, пару раз придавил шов, убедившись в отсутствии гноя, замазал рану густой кашицей, явно растительного происхождения и снова наложил повязку.
Вернувшись после завтрака в казарму, обнаружили на лавке у входа стопку одежды, чистой и отремонтированной. Мы втроем в отличии от остальных, не собирались тут пробыть весь «реабилитационный» период и принялись укладывать вещи и снаряжение.