— Собираемся, придется уходить, один из них отстал по приказу старшего и как понял что бой проигран наверняка ускакал на копи, — сказал Тарин, — Даук, палок наруби, одежу с мертвых покромсай на факела, лошадей стражников навьючь их добром и оружьем.
За полчаса мы собрались, и пока еще было не сильно темно, тронулись в путь, семь всадников и две вьючные лошади.
* * *
Угольные копи.
Корен, помощник председателя суда.
Сказать что Корен расстроился получив известие от единственного уцелевшего стражника, это ничего не сказать… он бесновался в истерике, схватив за грудки перепуганного стражника, потом заехал по физиономии главного надзирателя.
— Сколько их? Кузней с ними? — не успокаивался Корен опять накинувшись на стражника.
— Я… Я не знаю, десятник приказал мне… если засада скакать обратно и сообщить.
— Сообщить, — уселся за стол Корен подперев руками голову, — спасибо… сообщил.
— Так приказал же десятник, — чуть ли плача сказал стражник.
— Ладно… завтра с рассветом выезжаем обратно… И выпить мне принеси, — сказал он главному надзирателю…
* * *
Мы проехали около полутора часов, прежде чем совсем стемнело, но на небе не было ни облачка и гигантский, желтый диск Большой Луны достаточно хорошо освещал нам дорогу. Но спустя еще пару часов факела все же пришлось зажечь, т. к. мы въехали в густой лес, ветви больших и старых деревьев плотно нависали над не широкой дорогой и полностью закрывали свет Луны. Я и Тарин ехали впереди, за нами Варас и Талес, потом Туск и Даук, последним ехал Берак ведя за собой двух вьючных лошадей. Спустя еще пару часов мы проехали маленький многодворец, свет в окнах не горел, на улицах никого не было, только лающие волки проявляли к нам интерес рыча из-за заборов.
Ехали всю ночь и большого многодворца, о котором говорил Тарин, мы достигли уже к обеду изрядно устав. Нам повезло, на постоялом дворе почти никого не было и два конюха суетясь, но все больше по делу, приняли наших лошадей и увели в конюшню. Хозяину заплатили за баню, обед и за то, что коней накормили, напоили и обиходили. Задерживаться мы тут не собирались, подождали, пока наши каторжане отмоются от грязи копей, пообедали и выехали дальше, на заимку к Мануку — другу Тарина. Заимка находилась на границе хартских земель и княжества, и по расчетам Тарина, мы должны были прибыть в нее только к следующему утру.
— Надеюсь и эта ночь будет светлой, — сказал Тарин посмотрев на небо, когда уже начало смеркаться.
— Хорошо бы, — кивнул я.
Вообще уже сильно болела поясница, с непривычки и очень хотелось спать, чему еще способствовало убаюкивающее раскачивание в седле. Но Тарин не угадал, примерно через час пути, когда уже стемнело, поднялся мерзкий холодный ветер, по небу побежали тучки, и пошел промозглый мелкий дождь… А ехать надо, мы накинули плащи, кто свои кто трофейные и продолжили путь и под утро уже добрались до заимки… Немного рассвело, и наша кавалькада остановилась у первого дома с забором из почерневших от времени толстых жердей. Лающий волк, большой и лохматый, очень похожий на кавказскую овчарку, не желая вылезать под дождь из будки громко лаял высунув только голову. Из крепкого сруба вышел рослый парень с увесистой дубиной в руках и посмотрел на нас.