Наконец, пробуя, хорошо ли закрывается у них калитка, спросила с безразличным видом:
— А где ваша телега? Что-то не видно.
— Георге поехал пахать.
Русанда задумалась, раскачивая калитку.
— Вы уже пахали в Хыртопах?
— Нет еще. Завтра поедет.
Она уже совсем собралась уходить, и все бы прошло отлично, только, видите ли, и тетушка Фрэсына была когда-то девушкой. И она спросила Русанду, лукаво глядя ей в глаза:
— А вы что сеете в этом году в Хыртопах?
Русанда приподняла брови, прикусила губу.
— Мы будем сеять кукурузу. Только позже, гораздо позже, — сказала она с большой досадой.
И тетушка дала провести себя за нос. Еще принялась ее утешать:
— Это хорошо. Мы тоже посеем кукурузу. Вот наработаемся этим летом на прополке!
Идя домой, Русанда улыбнулась: «Как бы не так, буду я ждать до прополки! Завтра же пойду в Хыртопы. Только что теперь делать в иоле?»
Возле самого дома заметила на тропинке горошину. «Что, если посеять в Хыртопах горох? Горох — это чудная вещь, без него в хозяйстве совершенно невозможно обойтись».
Дома она первым долгом спрягала полотенце, чтобы не запылилось, а потом пошла искать отца. Бадя Михалаке уже закончил обрезать верхушки плетня и теперь подбирал срезанные веточки.
— Отец, мы в этом году будем сеять горох?
— Горох? Нужно бы, — и, как всегда, сдвинул шапку на затылок тыльной стороной ладони, — только у нас нет места в огороде.
— А в Хыртопах?
— Э, мальчишки растащат.
— Никто его не тронет. В прошлом году многие посеяли там горох, и что же, растащили?
— Я знаю… А не рано?
— Ну рано! Хоть кого спросите, посеяли они горох или нет, и услышите, что они скажут.
— Ну что ж, если ты так говоришь…
Бадя Михалаке нагнулся над кучей хвороста, давая понять, что разговор о горохе считает исчерпанным. Но Русанде не все еще было ясно.
— А что, если я завтра же туда пойду?
— Что это тебе так приспичило? Пойдешь послезавтра. Сначала надо вскопать огород.
«Десятину он не вспашет за день», — решила она.
Итак, жребий брошен. Господи, как прекрасно все в этом мире!
— Отец, вы не знаете, где зеркало?
Бадя Михалаке сперва закончил мерить баранью шкуру на колодке, потом разгладил ее рукавом и наконец бросил на пол.
— Поищи сама… На припечке, должно быть. Недавно брился, но, думаешь, помню, куда девал?
Подумал, что, если поедет завтра на базар, надо будет купить зеркало. Правда, и это еще может послужить. Немножко затуманилось, но показывает правильно. Теперь стали делать такие зеркала, что страшно глядеть в них или глаза скосит, или нос растянет до самого уха. А это еще хорошее. Только вечно теряется. Нужно всем договориться и класть в одно место. Русанда и вчера его искала, и позавчера. Гм… а зачем ей все время зеркало?