— А в колосьях только семена остались, Скридон. У других и этого нет.
Они еще поговорили о колосьях, о семенах, и Скридон, видя, что Домника и не думает возвращаться, собрался уже идти. Пусть себе сердится. Что поделаешь. Не маленькая. И только он протянул руку за шляпой, как появилась Домника. Идет тихонько, будто не идет, а только делает вид, что идет.
— Зачем вы меня звали, отец?
Бадя Зынел не сразу понял, о чем она его спрашивает, а когда понял, схватил ведро и вылил воду прямо перед домом.
— А ну, сбегай к колодцу, только живо!
Сидел молча с кружкой в руке, рассерженный и на колосья и на дочку. Когда Домника появилась с ведром, сказал:
— Занеси в дом.
Потом, вздохнув, поднялся, поглядел наверх, не видно ли тучки на небе, и пошел следом за ведром.
Домника стояла на пороге, держась за щеколду, как будто собиралась закрыть дверь.
— Чего ты там стоишь?
— А где же мне стоять?
— Иди сюда. — И Скридон похлопал по завалинке.
Она несколько раз покачала дверью.
— Не всем же сидеть возле тебя.
— Вот ты еще ничего не знаешь, а уже… Иди сюда.
— Не хочу.
— Ну а если так…
Он встал, стряхнул пыль со штанов. Нашел на колене надорванный лоскуток и приладил его, чтобы не рвалось дальше.
— Будь здорова.
— Всего хорошего.
Стояла, побледневшая, и считала каждый его шаг. Когда увидела, что он в самом деле уходит, тихонько пошла за ним. Остановились у калитки и начали разговаривать, будто только что встретились.
— И чего тебе нагородил Трофимаш?
— Много чего. А что было?
— Я увидел ее на мосту. Останавливает меня: «Подвези до Реута!»
— Она сама напросилась?
— Не заезжал же я за ней! Говорю: «Хорошо». Не успел я ото сказать гляжу, а она сидит уже рядом. «Поместимся».
— Так и сказала?
— Какой мне интерес тебя обманывать?
Домника сорвала несколько листочков, и через несколько мгновений они уже не были листочками.
— И о чем вы говорили? Только все до единого слова!
И когда Скридон рассказал ей все — от моста и до Реута, — Домника сжала кулачки.
— Видали? Барышня! Ничего, я ее проучу!
Скридон и не думал защищать Веруню. Его больше интересовала собственная судьба.
— А на меня не сердишься?
Домника ничего не ответила. Она только посмотрела в одну, потом в другую сторону — не идет ли кто? — и отступила на несколько шагов в тень акации. Там не видно, целуешься ты с парнем или просто стоишь разговариваешь.
Тетушка Мафта уже задремала, но, как только услышала шаги Скридона, сразу проснулась. Слушала, как он закрывает двери, как раздевается. Скридон, едва положил голову на подушку, сразу заснул. Через полчаса кровать под ним заскрипела, и послышалось какое-то бормотание. Тетушка Мафта тотчас же слезла с печки и встала возле его кровати, скрестив на груди руки. Скридон сидел на постели с закрытыми глазами, и бормотание постепенно перешло во внятную речь: