Вблизи аэродрома был один хороший восходящий поток теплого воздуха, густо заполненный планерами. Я изнемогал от жары в кабине. Впереди был целый вихрь планеров. Но я был одним из последних на взлете и не мог целый день ожидать подъема. Я был нетерпелив, но внимателен. Смотри по сторонам, думал я, будь начеку!
Крутой разворот. Быстрый разворот. Я оказался в центре потока воздуха и начал быстро подниматься вверх: пятьсот футов в минуту, семьсот. Смотри по сторонам.
Моя шея ныла от быстрых поворотов то влево, то вправо, высматривания, рассчитывания. Швейцер скользнул ниже меня, круто повернув.
Она права. Я действительно создаю проблемы. У нас были неприятные мгновения, но разве у кого-то их нет? Приятные мгновения великолепны, они просто: Смотри по сторонам!
Циррус вверху слишком резко повернул и круто пошел вниз, приблизился ко мне на тридцать футов, его крыло как гигантское лезвие устремилось к моей голове. Я рванул рычаг вперед, уходя вниз и в то же время уклоняясь от планирующего подо мной.
– Вот как ты собрался летать! – сдавленно пробормотал я. – Ты собираешься меня потеснить!
Я снова вернулся в круговорот поднимающихся планеров и посмотрел на верхнюю часть этого цилиндра диаметром с полмили. Немногие пилоты, думал я, когда-либо видят такое. Когда я смотрел, вверху началось какое-то странное движение. Это был планер, идущий штопором! вниз среди других планеров! Я видел и не мог поверить своим глазам: как это глупо и опасно – делать штопор! среди такого большого числа аэропланов!
Я прищурился от солнца. Планер не пикировал для развлечения, он падал, потому что потерял крыло.
Смотри! Не один падает – два! Два планера, потеряв управление, опускались прямо вниз по направлению к моей кабине.
Я дернул рычаг влево, нажал до отказа на левую педаль и устремился прочь, подальше от опасности.
Дальше за моим правым крылом пронеслись, беспорядочно кувыркаясь, два столкнувшихся планера. Вслед за ними пролетело целое облако обломков, ленивых осенних листьев, кружащихся на лету.
Радио, которое молчало минутами, вдруг закричало:
– Воздух! Внимание, воздух! Прыгайте! Прыгайте!
И что пользы им говорить, – думал я, – по радио, чтобы они прыгали? Когда твой аэроплан развалился на куски, разве мысль о парашюте не приходит в голову довольно быстро?
Среди обломков падающих планеров было тело человека, неуклюже падающее вниз. Оно падало довольно долго, затем нейлон замелькал за ним, наполняясь воздухом. Он был жив; он потянул за кольцо раскрытия парашюта. Хорошо сработано, парень!
Парашют раскрылся и беззвучно поплыл в направлении скал.