— Возьмите с собой одного, ну, двух надежных людей. Хотите, порекомендую? Служили в отряде Чернецова. Головы, как капусту, рубили.
Шорохов не ответил. Одного действительно подходящего человека он знал: Макар Скрибный. Бывший приказчик их фирмы тут же, в Новочеркасске, как почти все ее работники, оказавшиеся теперь не у дел.
Ликашин взглянул на часы:
— Сейчас принесут договор. Подпишите, пойдете в главную кассу, возвратитесь ко мне. Около полуночи уедете с воинским эшелоном. Вы остановились в «Центральной»? В десять вечера за вами зайдут. Повторяю: все должно быть честно. И надо спешить. Красные ждать вас не будут.
— Но, — Шорохов пытался отыскать хоть какой-то повод для возможной своей задержки в Новочеркасске, — кто в вашем Управлении поверит, что я всего за два-три дня закупил полсотни вагонов зерна?
Услышал:
— Не забота Управления снабжений проверять на какие дела вы затратили сколько времени. Может, вы там весь год торчали. Начали еще при царе Горохе, и только теперь с вами заключен договор. И запомните: при малейшем промахе никто выгораживать вас не будет. Никто. Никогда.
* * *
Встреча у памятника Ермаку прошла спокойно. Шорохов, как и было положено, приблизился к нему от собора, постоял, разглядывая. Бронзовая фигура. Высок, могуч. В кольчуге. Покоритель Сибири. Опять покоритель! Кому, впрочем, и ставят памятники!
Стараясь, чтобы не бросалось в глаза, оглядывался. Кто связной? У входа в собор десяток старух-богомолок. Нели одна из них?.. На тротуаре напротив — стайка гимназисток. Обступили казачьего офицера. Он что-то с ухмылкой рассказывает, красуется белозубой улыбкой, подправляет усики, целует кончики собственных пальцев. Худо. Не слежка ли?
Двинулся дальше. Когда порядочно отдалился от памятника, на Платовском проспекте с ним поравнялся мужчина в черном пальто с плюшевым воротником, в пенсне, в шляпе. Обменялись парольными фразами, пошли рядом. Навстречу попадались какие-то дамы, господа, военные. Вполглаза Шорохов приглядывался к связному: усы, русая бородка, губы плотно сжаты, щеки холеные.
Выбрав момент, Шорохов передал связному пакетик сводки, тот в свою очередь ткнул ему в ладонь тонкую, не более папиросы, плотную трубочку.
— Что ты мне, друг, принес? — спросил Шорохов, пряча трубочку в жилетный карман.
Связной из под полей шляпы гневно взглянул на него:
— Разбираться будешь потом, болтун.
Как раз поравнялись с пересечением улиц. Не ответив, Шорохов свернул за угол. Связной пошел прямо.
* * *
В гостинице Шорохов развернул трубочку. Получился продолговатый лоскут белой бязи. На левой стороне его стоял штамп: