– В чистом поле деревцу
До зари не спится.
В чужедальние края
Разлетелись птицы.
И не вьют они гнезда
На ветвях упругих,
Хлещут дерево дожди,
Девушка сама не поняла, почему начала тихонько напевать песню – ту, которую им с братом в детстве пела на ночь мать…
– Женя, Леня, пора спать, – говорит мама с легкой улыбкой.
– Ну, мам! – в один голос восклицают близнецы. – Мы еще не наигрались!
– Поиграете завтра. А сейчас пора спать, темно уже. А по ночам приходит злой волчок и кусает непослушных деток…
Старинная присказка, как всегда, сработала – дети тут же оставили игрушки и забрались в кроватки.
– А ты споешь нам? – сонно спрашивает Леня.
– Конечно, – мама ласково улыбается и негромко поет колыбельную.
Тик-тик-так… Тик-таки-тик… Секундная стрелка на допотопных часах торопливо бежит по кругу. Круг за кругом, минута за минутой…
– Завтра, мама, поутру
Отращу я крылья,
Полечу через луга
Над степной ковылью.
Стану птицей песни петь
Весело и звонко,
И баюкать деревцо
Нежно, как ребенка.
Женя часто вспоминала, как мама пела ей и Лене колыбельную, с какой теплотой и бесконечной любовью, вкладываемой в каждое слово… Вот только саму маму она почти не помнила. Осталось в памяти, что волосы у нее были темно-рыжие, с ранней сединой, и глаза добрые… Вот бабушку с дедушкой помнила прекрасно – они растили близнецов после того, как мамы не стало.
Пускай Женя плохо помнила лицо матери, но не забыла ее голоса и ее песен – как будто это было вчера.
Девушка продолжала негромко напевать себе под нос. Брат, похоже, вообще не замечал пения Жени – как спал, так и продолжал спать.
Допев песню до конца, девушка прислушалась. Тихо, только завывания ветра да их с Ленькой дыхание.
А потом в ровный звуковой фон вплелся еще один, посторонний звук.
Сначала Женя подумала, что она задремала и странный звук ей почудился. Честно сказать, она сначала даже не поняла, на что он похож. Но звук повторился, и девушка невольно вздрогнула.
Больше всего таинственный звук напоминал многоголосый стон, исторгнутый сотней, а то и больше, охрипших глоток. Вроде бы, был он не слишком громким, но мощным и поистине пугающим. А затем Женя услышала барабанный бой. Размеренный, ритмичный, он прекрасно вписывался в жуткий хор, и от этого «концерта» у девушки побежали по спине мурашки. Путешественница успела повидать на своем пути жуткие картины, но так страшно ей еще никогда не было. Хотелось забиться в угол, скорчившись, насколько это возможно, зажмурить глаза и выть, жалобно, как больной щенок, подпевая хору…
Гулкий удар.
Многоголосый стон.