– Нео, конечно, мутанты… – нойон устало вздохнул. – Но они потомки людей. И покупать их в большом количестве проблематично.
– Покупать? – Джихангир засмеялся. – Зачем покупать то, что можно взять силой?
– Нео нужны нам для второй волны атаки на Кремль, идущей сразу за жуками. Для чего настраивать их против себя?
Ли Да-Дао спокойно смотрел на нависающего над ним брата хайна. Как отличались их характеры и даже речь, также различались и маски. У Джихангира она была злой, с торчащими между толстыми губами клыками. Старая желтоватая кость, пошедшая на них… чья она?
– Да, нео жрут друг друга, когда нет больше ничего другого. Но здесь, в Московии, есть поговорка, очень старая: две собаки дерутся, так третья – не лезь. А слухи тут расходятся быстро. Большая часть моих сил брошена именно на то, чтобы пресекать слухи.
– Ты знаешь, что тебя ждет, Ли?
– Да.
Нойон посмотрел наверх. Все уже решено, для чего ломать комедию? Здесь, в разрушенной Москве, он все-таки смог увидеть ярко-синюю чашу Неба, и хотел бы насладиться ею еще раз. Но надвигающаяся ночь не дала такой возможности. Небо тоже приветствовало Джихангира, ярко-красное от садящегося солнца, подернутое острыми темными тучами.
Джихангир отошел в сторону, кивнув воину в кожаном нагруднике. С тихим шипением выполз изогнутый клинок, кешайн шагнул вперед, замахиваясь.
И одновременно произошло многое.
Кешайн в песочном мундире ударил коротко и сильно, вгоняя сталь в грудь бывшего нойона.
Ли Да-Дао не успел ничего почувствовать, и лишь его Самоцветы задрожали, ощущая смерть своего владельца.
Рука Джихангира потянулась к маске уже погибшего Ли, стараясь содрать ее в течение трех драгоценных минут, когда Самоцветы еще живы.
Со стороны пролома, выходящего на площадь, гулко и раскатисто ухнуло. И в это же время с крыши бронепоезда ударило хлестким звуком выстрела из чего-то крупнокалиберного – по тому самому месту, куда метнулась непонятная паучья тень, замеченная убитым нойоном.
Качнулась к Джихангиру громада Мергена, стараясь закрыть того щитом – но не успела.
Дымящая ракета, пущенная с привокзальной площади, не попала точно в цель, угодив в бронированный нос самой первой площадки. Все тут же заволокло дымом от сгоревшего пороха и пылью, поднятой ударной волной.
Правый багрово-черный рукав лопнул, аккуратно разрезанный бритвой осколка, потекла кровь. Джихангир отступил назад, укрываясь за локомотивом. И тут же разорвалась еще одна ракета. Стало ясно, что стрелок целился уже не в нового нойона. Тело падающего Ли подняло в воздух, раздирая на части. Маска, сверкающая гранями камней на осколках, разлетелась во все стороны.