— Это что? Бунт?!
Васо выступил вперед. Его взгляд был тяжел и мрачен:
— Спрячь пистолет! Твое счастье, что на нашей земле не принято обижать гостя.
Офицер, чертыхаясь, сунул пистолет в кобуру:
— Вы мне ответите за это.
— Растолкуй ему, да хорошенько, — кивнул Васо толмачу, — что сейчас скажу.
Тот от страха втянул голову в плечи и, стоя рядом с Амилахвари, в любую минуту был готов бежать сломя голову.
— Говорите, уважаемый Васо!
Васо медленно, раздумчиво сказал:
— Вот вы то и дело хватаетесь, как юнцы, за оружие. Словно одним выстрелом или одним взмахом шашки можно решить все вопросы. А задумались вы хоть раз, почему народ не хочет вас больше терпеть? Задумались? Нет. Сколько уже пролито в наших горах крови, чтобы силой заставить хизан[21] и крестьян платить князьям — и тебе, Амилахвари! — тройную подать! Сколько непокорных угнали на каторгу, в холодную Сибирь такие вот солдаты, которых ты привел, наш гость! Сколько раз брались выведенные из себя бедняки за оружие и жгли, громили княжеские усадьбы в Сванетии, в Мингрелии, в Душетии! Кончилось, князья, народное терпение, кончилось!
— Кончилось! — подхватила толпа.
— Сколько можно терпеть?
— Не ты ли, князь Амилахвари, даже меру решил подменить? Мало тебе двадцати фунтов в посудине — побольше заказал. Все не наешься, все голодный!
— Ложь! — крикнул Амилахвари. — Ложь!
— Может, и то ложь, что ты работников в лесу без расчета оставил?! — крикнул Васо.
Толпа загудела, как встревоженный улей.
Абрек поднял руку, требуя тишины:
— Так что езжай, наш дорогой гостенек, к своему губернатору и скажи: если он решил говорить с горскими аулами языком пушек, он ничего не добьется. Мы лучше погибнем все в сражениях, чем снова дадим князьям, этим ненасытным волкам, хозяйничать в наших горах. Ты понял, гость?
— Понял, понял, — мрачно закивал ротмистр. — Чего тут не понять!
— А если понял, так отправляйся к своему господину, не теряй времени даром!
Ротмистр, чертыхаясь, кивнул ездовому. Тот подвел коня. «Погоди, погоди, черная образина, — скрипел зубами, взбираясь в седло, — я еще похожу по твоей спине шомполами. Погоди!»
— По коня-ам! — гаркнул он, выпрямляясь в седле — Подумайте, подумайте, люди! Я не хочу напрасного кровопролития.
— Скачи! Скачи! — щурили глаза старики. — Уже подумали.
— Я с вами, ротмистр, — заспешил и Амилахвари.