— Я ведь и дом твой спалить могу, — грозил Амилахвари. — Говори! Ну!
Старуха молчала.
— Ты же мужчина, князь, — плюнул под ноги старик. — Что же ты мучаешь женщину? Она тебе в матери годится!
— Замолчи, старый пень, пока жив!
Плетка опять со свистом взвилась в воздухе и рассекла ветхую одежду на плече старика. От боли он упал на колени.
— Великий боже! — взмолился старик. — Сделай так, чтобы я не пережил этого позора! Великий боже! Сделай последнюю милость — ниспошли мне смерть!
— Ну! — Грудью лошади, то и дело норовящей встать на дыбы, Амилахвари теснил бедных стариков и сек их плетью. — Будете молчать — и останетесь без крыши над головой. Ну-у!
Старики молчали.
— Поджигай саклю! — скомандовал, брызгая слюной, князь. — Пусть все горит! Все! Все! Все!
Двое дружинников бросились исполнять приказание. И тогда старуха не выдержала:
— Будь ты проклят, князь! По дороге в свой аул поехал Васо.
— За мной! — поднял лошадь на дыбы Амилахвари.
— Да спасут нашего орла быстрые крылья! — Вне себя, поднимая с земли старика, шептала как в забытьи женщина. — Да спасут нашего орла быстрые крылья… Да спасут нашего орла быстрые крылья!..
3
Саклю Хубаевых князь спалил еще тогда, когда обнаружил, как провели его новый «уездный начальник» и мнимый капитан Внуковский. Приказав камня на камне не оставить от жилища абрека, на какое-то время он умерил свой гнев. Но эта новая встреча с Васо, когда он, Амилахвари, опять был осмеян людьми и оказался бессильным против горстки абреков, жгла ему душу, требовала мести.
Сотня, переполошив аульных собак, промчалась к окраине аула, где когда-то была сакля, а теперь лежала лишь черная груда камней.
«И зачем я мчался сюда? — запоздало подумал Амилахвари. — Не приехал же сюда ненавистный разбойник, чтоб посидеть на пепелище! Но куда он мог направиться этой дорогой? Куда?»
Оглядев пепелище, князь обнаружил старый, наполовину свалившийся плетень:
— Спалите и его!
Когда огонь столбом поднялся в небо над развалинами сакли, Амилахвари подумал, что злость и обида не затухнут в его душе, даже если он еще сотню раз сожжет дотла жилище абрека. Только голова Васо, насаженная на кол, может успокоить сердце. Только Васо, болтающийся на толстом суку какого-нибудь дерева, может порадовать его.
— Нодар!
Новый доверенный, заменивший Коциа, подбежал к князю.
— Как ты думаешь, куда мог отсюда скрыться Хубаев?
— Только на Барот, ваше сиятельство.
— Почему?
— Там леса. Есть где скрыться с отрядом.
— За мной! — рявкнул неотмщенный Амилахвари. — На Барот!