Мухтар и Гога взяли винтовки и дружно передернули затворы, загоняя в стволы по патрону.
И тут Батако удивил всех. Он расправил плечи, одернул полы черкески и спокойно сказал:
— Можете расстрелять меня — воля ваша, но передайте Васо Хубаеву, что Батако Габараев просил у него перед смертью прощения и защиты для своих детей. Без отца некому будет их защитить.
Откуда могли знать мстители, что и поведение Батако Габараева, и сообщение в газете о приписанном ему убийстве пристава — детали одного плана, разработанного капитаном Внуковским? Разве могли они предположить, что это новый помощник начальника Горийского уезда не теряет времени даром?
Не найдя следов отряда Васо Хубаева, он с помощью старого осведомителя горийской охранки Кизо Сокурова и ставшего его правой рукой Курмана Маргиева, как гончую на след, вывел на хачировский отряд Батако.
Васо первый не выдержал. Он резко откинул полог:
— Подожди, Габила! Стойте, друзья!
Еще не веря своей удаче, Батако обернулся; его лицо было серым:.
— Васо!
Он рухнул на колени от слабости. Ноги его не держали. Еще мгновение, и он крикнул бы: «Остановитесь! Не убивайте меня! Я все, все расскажу» — и тут раздался спасительный, показавшийся родным когда-то ненавистный голос.
— Батако, — спросил Васо, чувствуя к своему односельчанину одновременно и неприязнь, и жалость, — это правда, что ты убил пристава?
— А с какой стати… я стал бы искать… у тебя защиты для своих… детей? Ведь убьют же их теперь…
— Дети за отца не ответчики!
— Ой, не скажи, Васо! — скривился, как от боли, Батако. — Ты думаешь, родственники злодея простят мне, что отправил его на тот свет?
— Что же ты думаешь делать?
— Вот и искал тебя… Думал, возьмешь к себе.
— Не слишком торопишься? — сурово глянул на него Габила.
— Да-да, — подтвердил и Васо. — Не думай, что здесь лучше. Здесь тоже в любой час поджидает смерть.
— Чего ты меня пугаешь, Васо? Так и так умирать. Не ушел бы — в тюрьме бы сгноили. А здесь, глядишь, и от меня прок будет…
— Развяжите его, — сказал Васо.
Тембол кинжалом перерезал веревку, и Батако стал сжимать и разжимать затекшие пальцы.
— Ты пойми, Батако, мы не только за свои дворы, не только за своих детей деремся. Мы дали клятву всех богатеев, кто чужим горбом богатство наживал, разорить. Всех. И до тебя бы добрались. Ты же двух работников держишь!
— А кто их не держит, если деньги есть?
— Вот видишь… Не понимаешь ты нашей цели.
— Ну, нельзя так нельзя. Отпущу я их на все четыре стороны!
— Мало этого, Батако. Мало. Только, вижу, не понять тебе сразу, во имя чего мы здесь… Габила, разреши, я возьму его с собой…