– Подержи. – Она протянула аптечку Мини. – Так, может быть немного больно…
Анна прижала к моей рассеченной брови скомканные трусики, сильно пахнущие дезинфицирующим раствором, потом еще полила на них из бутылочки.
– Шелковые? Ну, прямо очень нежные, – не удержался я.
Мини засмеялась, а Дейв, как раз вернувшийся к нам, буркнул что-то про неработающий Интернет.
– Даже не надейся, что и тебе перепадет, Дейв. Для такого бельишка надо как минимум расквасить – ай! – пол-лица.
Анна в очередной раз с силой промокнула мне рану, полилась кровь.
– Анна, ну не то чтобы мне было больно…
Дейв вышел из магазина.
– Ни один телефон не работает, – донесся его голос.
– А почему тогда горят некоторые лампы? – спросила Анна, продолжая вытирать мою кровь. Делала она это безо всякой нежности – промакивала резко, будто клевала: с таким же успехом я мог вытереться и сам.
Дед в моем возрасте уже сражался на фронтах Мировой войны – интересно, не попадалась ли ему английская медсестра вроде Анны: красивая и безжалостная, знающая свое дело и неприступная?
– Наверное, это аварийное освещение, – предположил я.
Анна как раз прижала импровизированный тампон к моей ране.
– Видишь, горят не все лампы. – Я указал на тусклые люминесцентные светильники у нас над головами. – Думаю, где-то в подвале стоит генератор. Слушай, Анна, ты что, специально стараешься сделать мне побольнее? Если да, то у тебя отлично получается.
– Мини, поищи в аптечке пластырь. – Анна никак не отреагировала на мои слова, но все же стала обращаться с моей раной несколько бережнее. Часть шелковой детали туалета выскользнула у нее из пальцев и закрыла мне лицо.
– Ни фига себе размерчик! Прямо розовые паруса, – съязвил я.
Девчонки прыснули от смеха. Анна оторвала кусок пластыря, освободила мне глаза и стала заклеивать рану; ее лицо было совсем рядом с моим, одной рукой она прикладывала пластырь, другой прижимала его к моему лбу. От напряжения у нее приоткрылся рот – губы пахли клубникой.
– Так, оторваться не должно, но все равно придерживай рукой, пока кровь не остановится.
Я взял у нее сослуживший столь странную службу клочок нижнего белья и прижал к рассеченной брови. В витрине было видно наше с Анной отражение: интересно, были бы у нас шансы при других обстоятельствах?
Я скосил глаза на прижатые ко лбу трусики:
– Неужели тебе их не жалко? И все ради меня?
В ответ я получил довольно ощутимый толчок в плечо – даже ранение не спасло. Анна отошла, села на пол чуть вдалеке и стала смотреть на входные двери.
Вернулся Дейв с большим черным факелом. Заметил, что я прижимаю к голове ярко-розовые женские трусики, и даже не нашелся что сказать.