И все равно, так хотелось, чтобы кто-нибудь вдруг подошел, положил руку на плечо и сказал: «Эй, чего встали? А ну-ка марш в метро ко всем остальным! Чего вылезли на улицу? Все сидят по убежищам». Ведь на экскурсиях нам рассказывали, что в Нью-Йорке более десяти миллионов жителей, а вместе с пригородами – все двадцать. А мы по дороге до вокзала видели не больше нескольких сотен.
Мы обогнули первую пожарную машину – внушительную, с длинными лестницами, выдвигающимися сзади, – и подошли к автобусу Федеральной спасательной службы Нью-Йорка; координационный центр был напичкан оборудованием не хуже космического корабля – через открытые задние двери виднелись компьютеры, терминалы связи и другие штуки, о назначении которых можно было только догадываться.
– Посмотрю, что там внутри, – сказал Дейв и полез в кузов.
Анна и Мини отошли от машин и спрятались на крыльце Рокфеллеровского небоскреба метрах в двадцати от нас.
Дейв прошел по салону автобуса, уселся на водительское место и стал ловить радиоэфир. Мне показалось, что где-то вдалеке стреляют, но я не был уверен – мешали щелчки радиоприемника и шум дождя. Радио молчало, только иногда прорывались какие-то странные звуки, похожие на стук дятла, и еще странный треск – так обычно дети изображают пулемет, когда играют в войнушку.
– Эфир пустой.
Дейв подошел ко мне с портативным приемником в руке. Мне показалось, он как-то сдулся, стал меньше ростом.
– Радио молчит, – повторил он.
– Ладно, тогда давай поднимемся на крышу и осмотримся, – решил я и махнул рукой девчонкам.
Сквозь стук дождя по металлу машин было слышно, как тяжело вздохнул Дейв.
– С девчонками подъем займет много времени. Может, схожу я или ты? Посмотрим, что там, и вернемся, – предложил он.
Я повернулся к Дейву и посмотрел ему прямо в глаза:
– Дейв, друг, мы должны держаться вместе. Мы… мы вляпались по самые уши. Ты же видел мистера Лоусона, видел этих ненормальных на улицах? Поэтому других вариантов нет – пойдем все вместе.
Дейв посмотрел сначала на фонарик в одной руке, потом на радио – в другой. Впервые за время нашего знакомства он напомнил мне большого, беспомощного, неуклюжего щенка.
– На каком этаже смотровая площадка? – спросил я.
– Кажется, на семидесятом. Пока мы поднимемся и спустимся, начнет темнеть.
Я посмотрел по сторонам. В окнах расположенного на другой стороне Сорок девятой улицы здания информационного канала «Фокс ньюс» свет не горел, не работало даже аварийное освещение. Мои часы показывали три. Дейв был прав: к половине пятого стемнеет, а подъем на семидесятый этаж займет много времени.